Теория заговора
Часть 3

Свобода оставаться человеком


- Похоже, единственное различие между вашими друзьями и врагами – в том, сколько времени они тратят на разговоры, прежде чем выстрелить в вас.
- Да, - согласился Форкосиган, - с этой армией я завоевал бы весь мир, если бы мне хоть раз удалось заставить всех стрелять в одну сторону.
Лоис Макмастер Буджолд.
Осколки чести

Как одинок путешественник, оставшийся без компаса и карты. Это и значит – быть свободным?
Харуки Мураками


Глава 1. Академическая мобильность и педагогический оптимизм

     С самого начала осени зарядили монотонные серые дожди, превращавшие каждый день в повторение предыдущего. Унылая погода навевала тоску по теплому пледу и уютному чаепитию. Яна смотрела на бегущие по стеклу водяные струи. За размытой дождевой пеленой город превратился в полотно хандрящего импрессиониста.
     - Я могу принять рекомендации Шанти. Кандидатура Эррио даже не обсуждается, - произнес Джер-Мар, хмуро разглядывая лежащее перед ним на столе заявление. – Но с какой стати я должен в довесок приобрести еще и головную боль по поводу Матео Троя? Только потому, что его отец метит в губернаторы?
     Яна оглянулась. Шеф агентуры Кирина недовольно постукивал пальцами по столешнице, отодвинув от себя планшет. В обязанности агента Лис входил отбор кандидатур будущих кадетов юридической академии для службы в центральном отделении агентуры Кирина. По правде сказать, пока речь о службе не шла. Эррио, Шанти и Трою предстоял шестой выпускной курс. Пока обсуждалась только производственная практика на базе центрального отдела агентуры. И все шло как по маслу, пока взгляд Джер-Мара не зацепился за фамилию Троя.
     - Он способный парень, - сказала Яна. – У него хорошо развита интуиция.
     - А еще – наглость, - хмыкнул шеф агентуры. – И склонность к беспорядкам.
     Яна пожала плечами. Возразить было нечего. Трой с завидным постоянством оказывался замешан в драках и скандалах. После возвращения с Большого Базара какое-то время он с Шанти и Эррио был в центре внимания. Но отношение сокурсников и преподавателей к Трою не изменилось. Его по-прежнему считали выскочкой. И Трой не пытался доказать, что в его успехах нет заслуги его отца. То есть, он затеял несколько потасовок в ответ на упоминание об отцовских деньгах, чем только усугубил свое положение. Трой не мог разобраться в себе и не заботился о том, чтобы хоть как-то исправить свою репутацию. Возможно, работа в агентуре, на самом деле, его вовсе не интересовала. Но Яна решила, что возвращаться под отцовский контроль Трой не собирается.
     - Не он один поступит в агентуру с рекомендацией «неблагонадежный», - заметила Лис. Джер-Мар фыркнул.
     - Можно подумать, я тут по собственной прихоти психов коллекционирую! От вас я не мог отказаться, зачем еще и добровольно садить себе на шею тунеядца? Может, скажешь, что он – ценный кадр, потому что приторговывал в академии мелоэксом и может работать под прикрытием, потому что неплохо изучил рынок?
     - Ведь речь идет только о производственной практике. Никто не вынуждает вас брать его на работу прямо сейчас.
     - Еще чего не хватало!.. То есть, я должен поверить, что парень – скрытый вундеркинд, просто из скромности прибедняется. И раз уж этого непонятого гения погнали из двух академий, мы-то уж точно должны его принять. Мы же – оплот толерантности и центр имени второго шанса!
     - Шея, я аж прослезилась!
     Джер-Мар понял, что не убедит лучшего аналитика агентуры, хотя на этот раз аналитические способности Лис явно подкачали.
     - Напоминаю, что я не сама назначила себя на эту работу. Но раз уж вы возложили на меня ответственность…
     - Да, следовало предвидеть, что ты потащишь в агентуру все сомнительные элементы. Вот что, ничего выдающегося в этом твоем Трое нет. Самомнением не обделен, это да. Я слышал, как Мак-Миллер рассказывал, что он слишком вызывающе вел себя, когда их захватили. Не думает о себе, о других и подавно. Рано или поздно получит разряд из бластера и на этом его карьера завершится. Причем, скорее раньше, чем позже. Если так хочешь поспособствовать процессу, будешь отвечать за него головой. Если он напортачит…
     - Казните? – заинтересовалась Яна.
     - Уволю! – рявкнул Джер-Мар, выходя из себя так, что ударопрочный стеклопакет задрожал и дождливый импрессионизм превратился в невыраженную абстракцию. Шеф сам не ожидал такого эффекта, потому быстро успокоился.
     - Ну ладно, - сказал он обманчиво мирным тоном, - хватит обсуждать чужую сомнительную репутацию. Поговорим о твоей собственной.
     Яна выгнула бровь, заинтересовавшись еще сильнее. Откинувшись на спинку стула, она ждала, когда Джер-Мар продолжит. Стул был неудобный: спинка слишком низкая, врезалась под лопатки. Возможно, шеф предусмотрел этот предмет мебели специально – чтобы агенты не чувствовали себя слишком комфортно в его кабинете. Джер-Мар тяжелым взглядом уставился на подчиненную, всем своим видом выражая осуждение. Пауза затягивалась как будто специально, чтобы агент Лис имела возможность перебрать в памяти свои последние прегрешения.
     - Ты подала заявку на стажировку, - наконец, уронил Джер-Мар.
     - Было такое, - не стала отпираться Яна.
     - Я, конечно, понимаю, что мои агенты только и ищут повода получить незаслуженный выходной. Но раньше, по крайней мере, я был в курсе!
     - Для меня тоже сюрприз, что вы узнали. Это же стажировка на Альгесте, мне все равно не дали бы разрешения. А в Академии странные правила – нужна академическая мобильность. Почему-то мобильность на Большой Базар за академическую не приняли, так что пришлось писать заявку.
     - И между прочим, ее одобрили, - сообщил Джер-Мар. Яна осеклась и произнесла многозначительное «о». Джер-Мар проворчал:
     - Потрудись написать заявление. В агентуру тебя тоже вроде на работу принимали. Да, кстати, Троя заберешь с собой.
     - А он тут при чем?
     - Ну, раз все так удачно сложилось, пусть проходит практику подальше от агентуры. За него отвечаешь ты, вот и следи за ним сама. И потом – он, в отличие от тебя, чистокровный землянин.
     - Своеобразно, - пробормотала Яна.
     - Своеобразно, - повторил Джер-Мар мрачно. – Запомню на случай Третьей Межзвездной.
     
     
     ***
     
     - Что шеф сказал о Трое? – поинтересовалась Рина, когда Яна вернулась в отдел специальных расследования. Яна пожала плечами.
     - Что он неблагонадежен.
     - Ага! Так шеф распознал твой хитрый план по развалу агентуры? – хмыкнул Янис.
     - Уверена, он вынужден был согласиться – ведь Трой землянин, - поддержала Та-Мара. Они с Янисом переглянулись и синхронно поморщились. Ник усмехнулся.
     - Да, скоро нас станет так много, что вы будете таскать нам кофе, а не наоборот!
     Яна махнула рукой, показывая, что отказывается принимать участие в этом притворном препирательстве.
     - Долго же тебе пришлось уговаривать, - сказала Рина.
     - Мы подписывали контракт кровью. Если Трой облажается, отвечать мне.
     - Отлично! То есть, в самое ближайшее время мы рискуем лишиться лучшего аналитика? – возмутился Янис. – Интересно, кто будет преступления раскрывать?
     - Придется вам самим, - вздохнула Яна. – Вообще-то, вы лишитесь аналитика в любом случае. В понедельник я улетаю на стажировку. На Альгесту.
     Ник присвистнул.
     - А они там в курсе, что ты марсианка?
     - К твоему сведению, я училась в академии Альгесты.
     - Серьезно?
     - Весь второй курс.
     - Мы познакомились на третьем, - пояснила Рина, - когда ее оттуда выперли.
     - Перевели.
     - Я так и сказала.
     - Есть и положительный момент: от Троя я вас тоже избавлю. Он летит со мной, потому что его прикрепили ко мне стажером. К тому же, - она довольно сносно скопировала интонации шефа: - в отличие от меня, он – землянин.
     - Не он один! Почему бы не послать с тобой Шанти? У нее, по крайней мере, нет имплантов.
     Та-Мара озадаченно нахмурилась. Заметив ее замешательство, Янис пояснил:
     - Альгеста – чудный цветник предубеждений. Единственная колония за пределами Солнечной системы, не поддержавшая Акт о независимости. Зато изоляционистский курс политики Земли в отношении Марса поддержали восемьдесят девять процентов населения.
     - А при чем тут импланты?
     - Имплантации на Альгесте не признают. Вмешательство в физическую сферу считается преступлением против жизни и природы. Совершенствование не духовное, а механическое, приводит к разрушению личности и все такое… В общем, они там те еще технопараноики.
     - Если речь идет об инженерии тела, - поправила Яна. – Техническому прогрессу Альгеста не противится.
     - И как только ты умудряешься так вляпаться? – философски вопросил Ник. – Почему выбрала Альгесту?
     - Чтобы стажировку не утвердили. Никуда лететь я не собиралась и неприятности мне не нужны. У меня еще после Большого Базара спина ноет!
     Вообще-то, травму агент Лис получила не на Большом Базаре, а во время обстрела крейсера военного флота Федерации. Но это была секретная информация, поэтому агенты ее не обсуждали.
     - С Земли предложений не было. А на Альгесту никто не хотел лететь, но формально заявка была желательно. Вот я и выручила коллег.
     - Мы твои коллеги и ничего ты нас не выручила! – возразил Янис.
     - Это же обмен специалистами, а не ПМЖ! Я к вам вернусь недели через две.
     - Ну да, - проговорила Рина. – И конечно, это нисколечки не странно. И Мишель так удачно выбрал время, чтобы снова пропасть.
     - В общем, да, - вынуждена была согласиться Яна. – Только он не пропал. Просто визит вежливости на Шаршанну. Между прочим, по официальному приглашению.
     - Да уж, видели мы корабль, который за ним прислали.
     На самом деле, полет Мишеля был не только визитом вежливости, но обсуждать этот вопрос Яна не стала бы. Мишель переправил выживших колонистов на Шаршанну. Князья дали согласие. Вероятно, это был не самый политически продуманный ход, но другого выхода Тьер не видел: он хотел обезопасить свою мать и детей с Беаты. Он не мог видеться с Элоди Тьер, но, по крайней мере, был за нее спокоен. Яна не была уверена в том, что он все же рискнул объясниться с матерью. Для Мишеля личная вина была слишком тяжела, чтобы взвалить ее еще на кого-то.
     - Мишелю никто передвижение не ограничивал, - напомнила Яна, закрывая тему. – А то, что именно я вляпываюсь в неприятности – бездоказательное заявление.
     - Серьезно?! – хмыкнул Ник. – Разве кто-то из нас напивался «источником желаний», приправленным штаммом космической чумы?
     - Это была скорее вакцина. Зато не я затащила нас в тот наркопритон на Островах!
     - Ник только дал наводку, ты предложила туда лететь!.. Мой муж хотя бы не пытался на меня напасть!
     - За него это прекрасно сделал его брат!
     - Ой, все! – поперхнувшись, выдавил Ник. – Схожу-ка я за кофе, пока вы еще чего не припомнили.
     Он поднялся из-за стола и направился к выходу.
     - Извини, - пробормотала Яна, когда дверь за Ником захлопнулась. На самом деле, не стоило напоминать Нику о том, что его младший брат Тревис пытался убить Рину. Давняя история, с которой Ник до сих пор не мог свыкнуться. Тревис обвинял брата в гибели девушки, которую они оба любили в Академии. Нику удалось оправдаться, но спустя несколько лет, когда затаенная злость превратилась в одержимость и едва не привела к новой трагедии. Рине пришлось потратить немало времени, чтобы убедить мужа: она не винит его в молчании, которое повлекло за собой столь серьезные последствия. История о погибшей подружке – неподходящая тема для вечернего семейного разговора. Ник не мог знать, какие планы зреют в голове его неуравновешенного братца. По сути, Рина злилась на Тревиса не меньше Ника: он пытался навредить ее мужу и едва не угробил напарницу, никакие смягчающие обстоятельства (Тревис был убежден в вине Ника) в таких случаях не действуют.
     Рина покачала головой.
     - Они так и не поговорили ни разу.
     - Не стоило и пытаться. Не пойму, на что Тревис рассчитывал.
     - Все же, это лучше, чем бояться момента, когда он освободится из тюрьмы.
     
     
     ***
     
     Вечером, обходя пустой дом по привычке, Яна осознала, что нуждается в совете. Может быть, давала о себе знать мания преследования. Может быть, она попросту скучала по Тьеру. Но связи с ним сейчас не было, а когда отставной разведчик вернется – только ему и известно.
     В ушах зашумело, как при наборе высоты или погружении в воду. В висок кольнула тонкая игла. Мгновение - и все прошло, но ощущение тревоги осталось. Возможно, это была попытка открыть «канал связи». Мишель был уверен, что Яна – латентный телепат. И потому установившаяся между ними связь до сих пор не пропала. Хотя признаков ее сохранения тоже не наблюдалось. Кошмары Яны теперь имели куда больше связи с пережитой бомбардировкой Таурима и разрушением крейсера, чем с воспоминаниями Мишеля. Да и сам Тьер в ее снах не появлялся. Хотя иногда его там не хватало.
     Отрывочные, яркие до безумия сны-воспоминания Мишеля перестали ее посещать. Сознание Тьера, отягощенное чувством вины, было черной дырой, бездной, которая по-хозяйски заглядывала в любого, рискнувшего заглянуть в нее.
     Мишель беспокоился, но, по крайней мере, больше не пытался исчезнуть. Он снова жил в доме Лис и бывшая тренировочная комната была переоборудована в кабинет. Здесь хранились записи, виртуальная картотека, стоял компьютер с возможностью регуляции экрана с 20 до 300 дюймов. В саду, кроме качелей, появилась баскетбольная сетка. Весьма странное, надо сказать, увлечение – кидаться мячом в корзину, подвешенную на столбе – привлекало внимание соседских мальчишек. Мишель оказался человеком, способным разговаривать с подростками, ему даже предлагали стать тренером школьной команды.
     Сейчас сад казался запущенным и выцветшим, наброском, так и не превратившимся в настоящий.
     Сигнал связи заставил Яну отвлечься от размышлений.
     - Экран, - скомандовала она, подходя к домашнему передатчику. Неожиданная мысль, что это может быть Мишель, быстро угасла.
     На экране появился мужчина. Его было видно почти по пояс – он сидел за лакированным деревянным столом благородного красного оттенка и вряд ли это была искусная имитация. На столе была видна выемка для проводника голографического экрана и подставка с двумя пухлыми ручками золотистого цвета.
     Мужчина был одет в белоснежную рубашку, чей воротничок резко выделялся на фоне черных лацканов двубортного пиджака. Звонивший был знаком Яне в основном по фотографиям и последним новостям о предвыборной гонке на Илионе.
     Собственно, это был Лионель Трой и Яна вряд ли могла ожидать, что он позвонит ей вечерком… Хотя, на Илионе, должно быть, было раннее утро. Хотя один личный разговор между ними уже имел место – неделю спустя после возвращения Яны с Таурима на Кирин. Тогда Лионель Трой-старший был раздражающе властен, будто Яна, вместе со всем миром, была его собственностью, и это по определению обязывало ее отчитываться. Возможно, действия потенциального губернатора были продиктованы беспокойством за сына, но Яна, кажется, лучше поняла семейные отношения Троев: уже спустя десять минут разговора захотелось сбежать. Во время прошлого разговора Трой-старший пожелал поблагодарить Яну за содействие в освобождении его сына. Лис допускала, что ему было известно не только о том, что она вела переговоры (не слишком успешные, надо заметить), но и участвовала в спасательной операции, которую возглавил Крис О'Мэллор. Хотя спасательной операцией это событие можно было назвать с большой натяжкой, а заложники выжили не благодаря, а скорее вопреки действиям разведки. Может быть, каким-то образом Лионель Трой получил и эти сведения.
     Благодарность его больше смахивала на обвинение в недостаточном пригляде за курсантами на Большом Баразе. Или это Яна слишком остро ощущала свою вину за то, что Троя и Шанти похитили приспешники генерала Мак-Миллера.
     - Добрый вечер, специальный агент Лис, - густой голос Троя-старшего придавливал собеседника, словно бетонная плита. Взгляд мужчины имел схожий эффект. Джер-Мар тоже умел так смотреть и на большинство агентов такой его взгляд действовал стимулирующее.
     - Господин Трой, чем обязана?
     В прошлый раз, они уже выяснили, что ничем. По крайней мере, такова была позиция Яны. Возможно, Трой не воспринял ее как серьезную альтернативу собственным желаниям.
     - Мой сын будет принят на производственную практику в агентуру Кирина?
     Яна сомневалась, что после того, как Трой-старший заплатил генералу Мак-Миллеру выкуп за Тео, отношения между отцом и сыном стали более доверительными. Так что вряд ли Тео звонил домой по выходным и делился своими тревогами и чаяниями. Однако отчего-то вопрос Лионеля Троя беспокоил.
     - Вопрос пока не решен. Тео не выказывал большого желания. И его показатели не самые лучшие.
     Трой-старший побарабанил пальцами по столу.
     - Как вы оцениваете возможности моего сына?
     Яна раздраженно дернула плечом. Ну вот, форменный отчет перед начальством. Она могла бы сказать, что не обязана вмешиваться в семейные дела, однако ее интересовали причины звонка. Поэтому она сказала:
     - Выше среднего.
     - Шансы стать агентом?
     - Весьма высоки при определенном старании. Было бы желание. Почему бы вам не обсудить карьеру Матео с ним самим?
     - Это не имеет смысла. Моей протекции он не примет, а к вашему слову прислушается.
     Это было что-то новенькое. Яна заинтересованно взглянула на собеседника. Она не стала говорить о том, что Тео вряд ли вообще кого-то слушает, кроме себя. И уж точно агент Лис для него была не указ. Хотелось выяснить, к чему, в конце концов, приведет странный разговор.
     - Кирин не слишком подходит для карьерного роста. Даже бывшие колонии на границе с Ирто перспективнее.
     - Там хотя бы можно погибнуть с честью в случае войны?
     - Агент Лис, если война начнется, вряд ли стоит опасаться Ирто. Я хочу, чтобы вы заронили в сознание моего сына мысль о переводе. Ему нечего делать на Кирине. Самый оптимальный вариант – Виванте. Это достаточно далеко от меня, он не будет чувствовать себя под присмотром. А я даю слово, что не стану устанавливать над ним контроль.
     - Ого, гарантии? Хотите сказать, вам интересно мое мнение по этому вопросу?
     - Хочу иметь вас в союзниках, агент Лис.
     - Только меня? Хочу вас разочаровать, основная союзническая часть отсутствует. А я – не мать вашему сыну, чтобы любить его как родного и печься о его благе. Вероятнее всего, его и так вышибут из агентуры после практики…
     Такой нелестный отзыв о сыне не вызвал у Троя-старшего видимых изменений в поведении. Без внимания он оставил и намек на то, что настоящий разговор мог бы быть лишь предлогом, а на самом деле его по какой-то причине интересовал Мишель. Лишь сообщил:
     - Потому я с вами и связался.
     Понимай, как знаешь. То ли подтвердил заинтересованность в контакте с Мишелем, то ли выражал надежду, что когда Тео все же выпнут из агентуры, в его сознании уже отложится образ Виванте как возможного пункта назначения…
     - До связи, агент Лис.
     - Да не хотелось бы, - уже в потемневший экран произнесла Яна и отправилась на кухню – за порцией мятного чая. Чай она смешивала сама, не доверяя этот успокаивающий процесс кухонному комбайну.
     Попутно она надиктовала на автоответчик сообщение для Мишеля – на случай, если он вернется в ее отсутствие. Про звонок Троя-старшего она распространяться не стала. Вряд ли будущий губернатор всерьез рассчитывал, что она сразу побежит рекламировать его благородство и рекомендовать его кандидатуру для задушевных вечерних бесед.
     Другое дело, зачем Трою мог сдаться Мишель? Да, отец Тео был связан со звездопоклонниками, которые, в свою очередь были связаны с генералом Мак-Миллером. Благодаря этой сомнительной связи Тео и оказался в заложниках, став рычагом давления на отца. У Троя-старшего были связи и, возможно, он знал о Мишеле чуть больше, чем хотелось бы. Например, ему могло быть известно, что генерал Мак-Миллер, с которым были связаны звездопоклонники, был в Мишеле весьма заинтересован. Правда, для мятежного генерала бывший разведчик представлялся лишь средством в борьбе против правительства Федерации. Чего добивался Трой-старший?
     Мятный аромат витал по кухне. Яна взяла чашку и вышла в сад через стеклянную дверь. В сезон дождей вечера были прохладными. На этот случай на качелях лежал плед. Од дождя спасал защитный купол.
     Мишель легко смирился с Яниным почти маниакальным желанием ожиданием нападения. Он не высмеивал защитную систему, которая, в общем и целом, была полулегальной разработкой. Его не особо беспокоило и то, что на прикроватной тумбочке каждый вечер оказывался терсеттер в расчехленной кобуре, а запасной ствол всегда хранился в ящике в коридоре…
     
     
     ***
     
     - И это называется практикой, - проворчал Трой. – Стоило ради этой экскурсии пять лет учиться.
     Он не слишком обрадовался внезапному полету. Яна пожала плечами.
     - Почему нет, как обстоят дела на Кирине, ты уже видел, посмотришь на другую бывшую колонию.
     - Ага. Чудный новый мир, где устраивают демонстрации против имплантов.
     Услышав об Альгесте впервые, Трой только озадаченно хмыкнул. Но к отлету, видимо, посмотрел информацию о планете.
     - Ну ладно, для меня это практика. Какой смысл в вашей стажировке? Вас там слушать никто не будет. Чему вы научитесь у отсталых?
     Яна хмыкнула. Сам не замечая, Трой изобразил нечто вроде комплимента.
     - Не отсталые, а консервативные. Нежелание внедрять в свое тело механизмы еще не означает глупость, Трой. На Альгесте крупнейшие в Федерации предприятия по производству экологически чистых продуктов.
     - Они нас хоть на планету-то пустят? А то будем набираться опыта на орбите.
     На самом деле, Яну такие сомнения тоже посещали. Была у нее шальная мысль, что согласие на стажировку было выдано кем-то недостаточно внимательным, без особых на то оснований. И ей не хотелось бы узнать, что отмена согласия поступила в Академию уже после их с Троем отлета.
     С Большого Базара она на всякий случай позвонила на Кирин. Прямых рейсов на Альгесту с бывшей тюремной колонии никогда не существовало, поэтому пришлось лететь с пересадкой. Как выяснилось, приглашение на Альгесту не отменялось, стажировка все еще была в силе.
     У них был еще час до прибытия рейса на Альгесту, и еще полтора должно было уйти на полет. Как раз достаточно времени, чтобы надоесть друг другу разговором.
     - Существует вообще планета, где ты бы хотел служить? – вяло поинтересовалась Яна. Она вообще-то не собиралась идти на поводу у Троя-старшего. Просто пыталась отвлечься от томительного ожидания.
     - Это намек, что на Кирине я не задержусь?
     - Ты и не стремишься там задержаться, нечего перекладывать вину на других.
     - Ого! Это что, спонтанный всплеск педагогического недержания?
     - Ну, знаешь, у меня в контакте написано, что воспитательная работа входит в мои обязанности.
     - Серьезно? У вас поди и варианты есть.
     - Ну… подошла бы планета, где тебе не будут тыкать в лицо твоим земным происхождением и родственными связями с Лионелем Троем.
     - Ага, вот мы и подобрались к самому главному, - азартно сверкнул глазами Трой. – Ну так, какие будут варианты? Земля вроде не подходит…
     - Тебе видней. Ну да ладно. Если Кирин тебя не устраивает…
     - Давайте, выкладывайте. Или мы будем играть в «угадайку»?
     Вопрос был с подоплекой, но Яна пропустила намек мимо ушей.
     - Виванте? – предположила она. Трой щелкнул пальцами и возликовал с преувеличенным старанием:
     - Виванте! Конечно же, планета с умеренным климатом, умеренными взглядами и умеренными налогами!
     - А также – сфера влияния твоего отца? – предположила Яна, хотя специально не проверяла.
     - Разумеется, негласно. Он запускает туда щупальце финансирования нефтедобычи. Вам откуда знать?
     Яна пожала плечами.
     - Он сам сказал.
     - Да ну? А по правилам шпионского найма вам не положено молчать о заказчике и докладываться только ему?
     - Если бы речь шла о найме – вероятно, было бы положено.
     Трой хотел было сказать колкость, но, напоровшись на Янин бесстрастный взгляд, только некрасиво ухмыльнулся.
     - И что я вам должен за эту информацию? Или вы уже получили аванс от папаши?
     - Я хочу знать, не заговаривал ли отец с тобой о случившемся на Большом Базаре? Или обо мне. Или о Тьере.
     Трой озадаченно поморщился.
     - С какой стати отец должен о нем спрашивать? Мы с ним вообще не разговаривали. Но... между прочим, Виванте – не единственная планета, на которую он распространяет свое влияние. Мог бы подобрать что-то получше.
     
     
     ***
     
     Космопорт Милено, столицы Альгесты, напоминал огромный замок с тремя башнями и голографическими часами, показывавшими местное и земное время.
     Здание словно было небрежно вытесано из графита, сколы поблескивали на солнце. Вокруг замка раскинулся космический городок: длинные ангары, гостиницы, общежития для корабельных экипажей, топливные склады, тренировочные площадки.
     Когда лайнер приземлился на посадочную площадку, капитан корабля пожелал всем «теплых дней и гармонии». Местное традиционное пожелание, пояснила Яна Трою. Улыбчивые стюардессы на выходе раздавали буклеты с рекламой ближайших гостиниц и самых выдающихся достопримечательностей. У корабля уже дожидалась крытая пассажирская платформа. Внутри было прохладно и играла тихая музыка. Под эту музыку платформа скользила по направлению к замку.
     Поначалу космопорт казался напрочь лишенным окон. Но внутри выяснилось, что впечатление было ложным. Узкие прозрачные полосы уходили в потолок, напоминавший соты. Вдоль стен располагались узкие шахты лифтов. По центру огромного многолюдного зала располагался еще один лифт – между тремя эскалаторами. Шахта лифта была увита металлическим плющом, который, казалось, кое-где поддерживал эскалаторы.
     Трой присвистнул.
     - Впечатляет.
     - Погоди, ты еще не видел Академию, - хмыкнула Яна.
     К ним навстречу шагал молодой мужчина в форме агента. На правом рукаве красовалась серебряная полоса. На Кирине даже на торжественных мероприятиях допускалось отсутствие строгого соблюдения формы, поэтому Яна не удосужилась прихватить даже форменный китель. Тем не менее, агент по каким-то признакам определил, кого ему встречать. Яна такой торжественности, признаться, не ждала. В прочем, выражение лица агента было далеко не торжественным.
     - Спорим, он попытается вытурить нас с планеты? – пробормотал Трой. В зале стоял гул, но Яна все же услышала.
     - Специальный агент Яна Лис? – полуутвердительно произнес агент. Яна представила, как он изучал ее фотографию, чтобы не ошибиться. Образ оказался весьма запоминающимся и едва не заставил улыбнуться. Это было бы ошибкой, учитывая мрачный настрой встречающей стороны.
     - Мне поручено встретить вас, чтобы вы не потерялись, - добавил агент.
     «Меня приставили к вам как няньку», - читалось в его недовольном взгляде. Яна выгнула брови.
     - Я думала, что прилетела на стажировку в Академию, а не в агентуру.
     Мужчина поморщился: видимо, тоже считал, что ей в агентуре делать нечего. Почти тут же он взял себя в руки, но Яна уже решила, что не будет облегчать ему работу.
     - Я не такая важная птица, чтобы ради меня отвлекать от работы агента, - заметила она. Собеседник нахмурился. То ли не ожидал, что его настроение будет так очевидно угадано, то ли посчитал, что его старания не оценили.
     - Работа есть работа, - мстительно отозвался он и, словно припомнив нечто важное, добавил: - Меня зовут Аданте Джем.
     - Это Матео Трой, курсант Юридической Академии Кирина. Проходит практику в нашем отделе агентуры, - сообщила Яна.
     - Да… - Джем бросил на Тео взгляд и тут же потерял к студенту интерес. – Я предупрежден.
     - Значит, знакомство можно считать состоявшимся. У нас есть время позавтракать?
     - Скорее пообедать.
     Агент Джем пожал плечами с таким видом, будто хотел добавить, что их на планете вообще никто не ждет, так что можно не спешить.
     - В таком случае, мы совместим, - решила Яна. Агент Джем расправил плечи. Он явно чувствовал себя человеком, который отдает себя в жертву суровой дисциплине и бессмысленной политики.
     Агент выбрал кафе за пределами космопорта и городка вокруг него. Они долетели едва ли не до центра Милено. Заведение называлось «Папоротники». Едва ли не половину меню составляли блюда, основным ингредиентом которого были те или иные травы. Яна отыскала во всем этом травяном разнообразии мясо в кисло-сладком соусе с фасолью и обжаренной лимонной спаржей, Трой – стейк с томатной заправкой. Джем с видом человека, осознающего свое превосходство, остановился на тушеном папоротнике с имбирем и молодым картофелем.
     - Попробуйте энергетический чай, - посоветовал он. – Все травы на Альгесте выращиваются в условиях экологической чистоты и обогащены витаминами и микроэлементами.
     Как будто читал невидимый буклет. Яна пожатием плечами показала, что ничего не имеет против, Трой на удивление предпочел промолчать и делать вид, что он исключительный паинька. Вероятно, следовало насторожиться: мало ли, что курсант затевает.
     - Итак, агент Джем, еще один неудобный вопрос, - предупредила Яна. Джем неожиданно усмехнулся каким-то своим мыслям.
     - Я весь внимание.
     - Зачем понадобился агент нам в сопровождение, если речь идет всего лишь об обмене опытом в местной Академии?
     Джем усиленно захрустел морковкой, которой был щедро приправлен поданный ему папоротник.
     - Не уверен, что знаю ответ, - сообщил он, наконец с таким видом, будто действительно сомневался в целесообразности прилета агента Лис на Альгесту.
     - На охрану вы не похожи, - поделилась Яна. – На надсмотрщика - тоже не очень. Вряд ли это знак вежливости. Скорее, от меня чего-то ждут. Полагаю, прибытие в Агентуру – обязательный пункт программы?
     Морковка снова хрустела. Джем помрачнел. Настала очередь Троя заинтересованно ухмыляться. Яна сделала вид, что не заметила ни того, ни другого.
     - Тем не менее, в Академию мы поедем в первую очередь. Мне нужно получить печать на командировочное удостоверение.
     
     ***
     Космопорт Милено, столицы Альгесты, напоминал огромный замок с тремя башнями и голографическими часами, показывавшими местное и земное время.
     Здание словно было небрежно вытесано из графита, сколы поблескивали на солнце. Вокруг замка раскинулся космический городок: длинные ангары, гостиницы, общежития для корабельных экипажей, топливные склады, тренировочные площадки.
     Когда лайнер приземлился на посадочную площадку, капитан корабля пожелал всем «теплых дней и гармонии». Местное традиционное пожелание, пояснила Яна Трою. Улыбчивые стюардессы на выходе раздавали буклеты с рекламой ближайших гостиниц и самых выдающихся достопримечательностей. У корабля уже дожидалась крытая пассажирская платформа. Внутри было прохладно и играла тихая музыка. Под эту музыку платформа скользила по направлению к замку.
     Поначалу космопорт казался напрочь лишенным окон. Но внутри выяснилось, что впечатление было ложным. Узкие прозрачные полосы уходили в потолок, напоминавший соты. Вдоль стен располагались узкие шахты лифтов. По центру огромного многолюдного зала располагался еще один лифт – между тремя эскалаторами. Шахта лифта была увита металлическим плющом, который, казалось, кое-где поддерживал эскалаторы.
     Трой присвистнул.
     - Впечатляет.
     - Погоди, ты еще не видел Академию, - хмыкнула Яна.
     К ним навстречу шагал молодой мужчина в форме агента. На правом рукаве красовалась серебряная полоса. На Кирине даже на торжественных мероприятиях допускалось отсутствие строгого соблюдения формы, поэтому Яна не удосужилась прихватить даже форменный китель. Тем не менее, агент по каким-то признакам определил, кого ему встречать. Яна такой торжественности, признаться, не ждала. В прочем, выражение лица агента было далеко не торжественным.
     - Спорим, он попытается вытурить нас с планеты? – пробормотал Трой. В зале стоял гул, но Яна все же услышала.
     - Специальный агент Яна Лис? – полуутвердительно произнес агент. Яна представила, как он изучал ее фотографию, чтобы не ошибиться. Образ оказался весьма запоминающимся и едва не заставил улыбнуться. Это было бы ошибкой, учитывая мрачный настрой встречающей стороны.
     - Мне поручено встретить вас, чтобы вы не потерялись, - добавил агент.
     «Меня приставили к вам как няньку», - читалось в его недовольном взгляде. Яна выгнула брови.
     - Я думала, что прилетела на стажировку в Академию, а не в агентуру.
     Мужчина поморщился: видимо, тоже считал, что ей в агентуре делать нечего. Почти тут же он взял себя в руки, но Яна уже решила, что не будет облегчать ему работу.
     - Я не такая важная птица, чтобы ради меня отвлекать от работы агента, - заметила она. Собеседник нахмурился. То ли не ожидал, что его настроение будет так очевидно угадано, то ли посчитал, что его старания не оценили.
     - Работа есть работа, - мстительно отозвался он и, словно припомнив нечто важное, добавил: - Меня зовут Аданте Джем.
     - Это Матео Трой, курсант Юридической Академии Кирина. Проходит практику в нашем отделе агентуры, - сообщила Яна.
     - Да… - Джем бросил на Тео взгляд и тут же потерял к студенту интерес. – Я предупрежден.
     - Значит, знакомство можно считать состоявшимся. У нас есть время позавтракать?
     - Скорее пообедать.
     Агент Джем пожал плечами с таким видом, будто хотел добавить, что их на планете вообще никто не ждет, так что можно не спешить.
     - В таком случае, мы совместим, - решила Яна. Агент Джем расправил плечи. Он явно чувствовал себя человеком, который отдает себя в жертву суровой дисциплине и бессмысленной политики.
     Агент выбрал кафе за пределами космопорта и городка вокруг него. Они долетели едва ли не до центра Милено. Заведение называлось «Папоротники». Едва ли не половину меню составляли блюда, основным ингредиентом которого были те или иные травы. Яна отыскала во всем этом травяном разнообразии мясо в кисло-сладком соусе с фасолью и обжаренной лимонной спаржей, Трой – стейк с томатной заправкой. Джем с видом человека, осознающего свое превосходство, остановился на тушеном папоротнике с имбирем и молодым картофелем.
     - Попробуйте энергетический чай, - посоветовал он. – Все травы на Альгесте выращиваются в условиях экологической чистоты и обогащены витаминами и микроэлементами.
     Как будто читал невидимый буклет. Яна пожатием плечами показала, что ничего не имеет против, Трой на удивление предпочел промолчать и делать вид, что он исключительный паинька. Вероятно, следовало насторожиться: мало ли, что курсант затевает.
     - Итак, агент Джем, еще один неудобный вопрос, - предупредила Яна. Джем неожиданно усмехнулся каким-то своим мыслям.
     - Я весь внимание.
     - Зачем понадобился агент нам в сопровождение, если речь идет всего лишь об обмене опытом в местной Академии?
     Джем усиленно захрустел морковкой, которой был щедро приправлен поданный ему папоротник.
     - Не уверен, что знаю ответ, - сообщил он, наконец, с таким видом, будто действительно сомневался в целесообразности прилета агента Лис на Альгесту.
     - На охрану вы не похожи, - поделилась Яна. – На надсмотрщика - тоже не очень. Вряд ли это знак вежливости. Скорее, от меня чего-то ждут. Полагаю, прибытие в Агентуру – обязательный пункт программы?
     Морковка снова хрустела. Джем помрачнел. Настала очередь Троя заинтересованно ухмыляться. Яна сделала вид, что не заметила ни того, ни другого.
     - Тем не менее, в Академию мы поедем в первую очередь. Мне нужно получить печать на командировочное удостоверение.
     Если у Джема и были возражения, он оставил их при себе, набросившись на остатки папоротника. Завтракообед заканчивался в молчании по аккомпанемент морковного хруста и тихой музыки, которая играла в кафе. Тяготился преимущественно альгестианин: он то и дело поглядывал на часы, а пару раз даже кашлянул, словно хотел призвать гостей к дисциплине. Скорее всего, он просто сожалел о том, что не слишком тщательно пережевывал пищу и потому поторопился доесть свою порцию первым.
     Окна кафе смотрели на здание фабрики по производству растительной косметики. Фабрика располагалась на другой стороне дороги и имело вид высокого флакона для духов (такого, вроде пирамидки с удлиненной верхушкой) и плоской крышкой. Здание неплохо вписывалось в своеобразный городской пейзаж.
     Казалось бы, на Альгесте привыкли к вычурности и ярким образам. Но нет, люди, проходившие мимо кафе, были одеты преимущественно в одежду пастельных тонов. На фоне всеобщего сливочного умиротворения даже темно-синяя форма Джема выглядела как вызов. На Кирине молодежь часто носила темную одежду, стили милитари или спортивный. На Альгесте в моде были жилеты, галстуки, воланы и плиссировка. Женщины носили легкие плащи, иногда без рукавов, но обязательно с широкими поясами; такие плащи одевались поверх платьев или широких брюк, плавно переходящих в юбки.
     Удивительно, но, в отличие от Кирина, на улицах экологичной планеты до сих пор не замечалось деревьев. Возможно, к спальным районам обстановка менялась.
     - В Милено ценят изящную архитектуру, - сказала Яна, заметив, что Трой с интересом рассматривает флакон косметической фабрики.
     - Это часть политики культурного преображения. Нельзя ценить прекрасное, если ему нет места в обыденной жизни, - сообщил Джем, уловив в словах специального агента не существовавшую насмешку. Политический лозунг звучал спорно, но интересно. Яна кивнула, но, кажется, и это было воспринято как покушение на политические взгляды Альгесты.
     - Все используемые в строительстве материалы – одобрены экологической комиссией.
     - Только не надо разрушать мою веру в эльфийское прекрасное и рассказывать о домах из переработанного мусора, - попросил Трой, заставив Джема нахмуриться. Агент явно собирался спорить. Яна едва сдержала усмешку.
     - Программа культурного преображения включает озеленение? – спросила она. Джем сбился с мысли и кивнул.
     - Большинство садов в городской черте защищены проницаемыми куполами. В случае превышения допустимого уровня выхлопных газов купола поднимаются. На самом деле, сады Милено очень красивы. Особенно висячий сад на площади Ранней Зари.
     Трой хмыкнул: вероятно, довольный тем, что эльфийская теория получила еще одно подтверждение.
     ***
     В академическом городке парк был. Никакой ограды, отмечающей начало территории Академии, не было. Но был монумент: бьющий из-под земли каменный гейзер, удерживающий на изгибе спадающей волны табличку «Юридическая Академия Альгесты» и, чуть ниже этой надписи, еще девиз: «Знание – это порядок. Порядок – это закон». Дальше – начинался парк, размеченный идеально прямыми дорожками, пересекающимися и превращающимися в перпендикуляры. Впереди располагались несколько зданий.
     Как раз перед монументом агент Джем перешел на низкий полет. Его оливковый «вельм» не был служебной машиной агентуры. Разве что использовался для работы под прикрытием. Машина была чересчур дорогой и спортивной для Агентуры. Единственное отступление от форменной экипировки, которое допустил агент Джем. Вот терсеттер у него в поясной кобуре был табельный, с маркировкой агентуры.
     Яна предположила, что по части машин у Джема пунктик.
     «Вельм» они оставили на посадочной площадке, занятой почти до отказа. На выходе с площадки их встретил пожилой сторож, зарегистрировавший их прилет и дотошно выяснивший у агента Джема, кто он такой есть. Джем безропотно показал свое служебное удостоверение и продиктовал номер. Сторож записал, указав, что с агентом прибыли двое сопровождающих.
     Дальше они пошли пешком. В парке были аккуратно подстриженные кусты, доведенные до кубической формы. Дорожки были выложены мелкой мозаичной плиткой из ракушечника с перламутровой пленкой, сохранившейся кое-где пятнами.
     Главный корпус встретил их гудением и оживленным движением. Трой поинтересовался у Яны:
     - Как вам возвращаться туда, откуда выперли?
     - Это был перевод, Трой.
     - Подразумевается разница?
     Яна не ответила. Она огляделась. Нельзя сказать, чтобы ее преследовало чувство ностальгии. Год, проведенный в Академии Альгесты, не был каким-то примечательным, и вряд ли Яна могла назвать события, которые стали знаковыми в ее жизни или были особенными. Не рутинная жизнь средне-статистического курсанта, конечно, учитывая ее марсианское происхождение… Яна не удивилась бы, узнай она, что руководство факультета регулярно писало обращения в директорат, жалуясь на сложность возникшей ситуации, связанной с пребыванием на занятиях марсианки.
     Скорее, у Яны возникло ощущение эха. Очень странное чувство – вроде что-то слышишь, но никак не удается разобрать слов. Хотя должно быть что-то важное, наверное, но почему-то в душе – безразличная пустота.
     - Никаких фотографий на доске почета или позора? – не унимался Трой.
     - Здесь нет ни тех, ни других, - сообщил Джем.
     По мраморной лестнице спускался невысокий седой мужчина, ему было явно жарко в форменном костюме. Китель был расстегнут, бежевая рубашка прилипла к телу.
     - Декан Лима! – позвал Джем. Трой заинтересованно взглянул на Яну. Та без особого оживления пояснила:
     - Глава факультета оперативной работы, Якоб Лима.
     Она подошла к Джему и обернувшемуся Лиме. Тот встретил подошедших, слегка нахмурившись.
     - Чем могу быть полезен?
     - Это – специальный агент Яна Лис с Кирина…
     - Да-да, - проговорил Лима и сделал движение, как будто собирался поправить очки на носу. Но никаких очков у него не было. – Редкое явление. Агент с Марса, которому позволили читать лекции в Академии.
     Яна едва заметно усмехнулась.
     - Это только на Кирине.
     - Да-да, - повторил Лима без выражения осуждения, чем озадачил Джема. – На Кирине все наоборот… А вы знаете, я вас помню, специальный агент Лис. Вы не отличались особым прилежанием в учебе, но показатели были выше среднего.
     - Я тоже что-то такое помню, - легко отозвалась Яна.
     - Ну что же, раз вам доверили работать с курсантами, значит, чему-то вы их можете научить, - добродушно заключил декан Лима, вызвав новый приступ замешательства у Джема. – Давайте пройдемся. Такая жара, что не хочется возвращаться в аудиторию.
     Джем не слишком обрадовался перспективе задержаться. Он уже изрядно потратил времени впустую. Сожаление о выпавшей ему участи было написано у него на лице. Тем не менее, возражать Джем не стал, а Яне и Трою, в сущности, было все равно, где общаться с деканом. Лима заложил руки за спину и некоторое время молчал. Потом спросил у Джема:
     - Вы сопровождаете агента Лис? Выходит, провинились? Раз вас наказали таким назначением.
     Левое ухо Джема – Яна видела только его – заметно покраснело.
     - Агент Джем справляется с заданием, - сказала Лис.
     - Не сомневаюсь, - кивнул Лима и легко сменил тему разговора: - Какой курс вы ведете, агент Лис?
     - Историю оружия.
     - Да-да… Я имел возможность познакомиться с вашей статьей, об особенностях контрабанды оружия в дальних колониях в эпоху поздней Метрополии. Занятные изыскания, скажу я вам. Вы читали?
     Джем насупился и покачал головой.
     - А я читал, – сообщил Трой. Настала очередь Яны удивляться. Трой пожал плечами, как будто спрашивал: почему нет?
     Яна почувствовала смутное беспокойство. Это было как ожидание надвигающейся грозы, будто чувствуешь, что в воздухе скопилось статическое электричество, как все стихает предвестием надвигающейся бури. Сквозь вязкую тишину до нее донесся голос Троя.
     - Там что-то происходит.
     Они вышли на дорожку, по бокам которой были разбиты клумбы, на которых цветы перемежались с узорами из ракушек. Дорожка впереди разветвлялась. Невысокий резной указатель разъяснял, куда ведет каждая из дорожек. Две из них терялись среди подстриженных кустов и лавочек, а третья упиралась в двухэтажное здание библиотеки.
     - Что? – озадаченно спросил Джем. Откуда-то донесся веселый смех.
     - Кто-то стрелял, - сказал Трой.
     Джем фыркнул.
     В этот момент в библиотеке что-то взорвалось. Окна второго этажа разлетелись искристыми брызгами осколков. Облицовочная плитка сыпалась вниз. Смех сменился встревоженными криками.
     - Звезды! – проговорил Лима. Из окон валил дым.
     Джем бросился к зданию.
     Лима вызывал охрану по коммуникатору. Из здания выбегали курсанты. Джем крикнул, чтобы отходили подальше.
     Яне почудилось движение на втором этаже. Сквозь дымную завесу прорвался человек. Он ловко развернулся в воздухе, хватаясь обеими руками за подоконник, всем телом ударился о стену. За мгновение до этого Яна увидела падающий в траву терсеттер.
     Трой побежал, Лис не успела его остановить. Да, вероятно, он бы и не услышал.
     - Джем! – крикнула она. Агент развернулся, Яна на бегу ткнула в сторону висящего человека рукой. Джем поднял голову. Человек сорвался вниз. Через мгновение он поднялся, с заметным трудом – приземление вряд ли было мягким. Теперь терсеттер увидел и Джем.
     Человек поднял оружие обеими руками и дважды выстрелил в сторону Джема. Крики усилились. Джем растерялся лишь на мгновение.
     Стрелок побежал, нырнув в кусты. Яна сменила направление движения, чтобы двигаться ему наперерез – вдоль заслона из кустов. Она слышала грохот и скрежет, но видела перед собой лишь мелькающую между сквозь зелень фигуру бегущего человека. Терсеттер стрелок не выкинул, поэтому перехватить его следовало раньше, чем он заметит преследование и начнет стрелять снова. Трой бежал впереди и, когда стрелок перемахнул через вставший на пути куст, налетел сбоку, сбивая беглеца с ног. Яна услышала выстрел, потом стрелок откинул от себя Троя с каким-то утробным животным рыком.
     - Эй! – крикнула Яна. Человек развернулся, отвлекаясь от Троя и терсеттер уставился прямо на Лис. Яна не смогла сразу остановиться – прошла еще целых два шага по инерции. Стрелок смотрел на нее, губы его шевелились. Она не разобрала ни слова. Трой подбирался сзади, намереваясь, видимо, прыгнуть на спину стрелку. Но прежде, чем он напал, а подоспевший Джем выстрелил, стрелок упал ничком и больше уже не пошевелился.
     - Что? – выдохнул Джем, подбегая. Трой подошел ближе и ногой отшвырнул терсеттер в сторону.
     ***
     Шеф Агентуры Милено Кейданс Мьюм стоял у окна, сложив руки на груди. Он был неожиданно молод, едва ли намного старше Джема. Рядом с деканом Лимой он казался курсантом. Видимо, потому и не приближался. А может, просто слишком хорошо помнил свое обучение.
     Когда он вошел в деканат, едва не столкнулся с Яной. Нахмурился так, что агент Лис невольно отшатнулась. С тех пор они друг другу слова не сказали – только поглядывали друг на друга.
     Декан Лима сидел за своим столом и бесцельно крутил в руках световое перо с эмблемой Академии. Джем стоял чуть в стороне. Он уже рассказал несколько раз все, что успело произойти. По его словам так не выходило, но история, в конце концов, все равно сложилась так, что Трой обратил внимание на подозрительного человека, но Джем первый понял грозящую опасность и бросился спасать курсантов едва ли не раньше, чем прозвучал первый выстрел.
     Мьюму позвонили.
     - Никто не слышал выстрела в здании, - сообщил, наконец, Мьюм: он только что выслушал по коммуникатору очередной короткий отчет.
     К этому моменту тело стрелка уже забрали медэксперты, но официального заключения пока сделано не было. Внешних повреждений на теле было достаточно, но ни один из них – по мнению экспертов, высказанному еще в парке – не мог стать причиной гибели.
     Довольно быстро удалось выяснить имя стрелка – это был Некайо Оделис. Он был выпускником Академии, но из-за психологической неустойчивости был признан непригодным для службы и, в конце концов, начал подрабатывать в академической библиотеке. Откуда у него взялось оружие – никто не знал.
     На выяснение всех этих обстоятельств ушло не меньше трех часов и все присутствующие успели изрядно устать друг от друга. Агенты еще опрашивали курсантов, подоспевшая пожарная группа потушила пожар в библиотеке, но из-за опасности разрушения здания не хотела пускать внутрь даже агентов. Пострадавших было трое: двое курсантов и преподаватель, которые находились в читальном зале вместе с Оделисом. Все трое были отправлены в городской госпиталь и пока не могли дать показаний.
     В ответ на недовольное заявление Мьюма Трой пожал плечами: он уже трижды повторил, что его внимание привлек странный звук, донесшийся из здания. Шеф презрительно скривился.
     - В здании находились люди и никто не слышал.
     - Был взрыв, - напомнила Яна.
     - Ну да, это все объясняет, - усмехнулся Мьюм и резко спросил у Троя: – У тебя что, имплант?
     Трой кивнул. Мьюм снова скривился.
     - Данные, полученные при помощи средств, нарушающих физическую гармонию живого организма, не могут быть приняты во внимание.
     Трой хотел было возмутиться, но Яна качнула головой, призывая его к молчанию.
     - Как вы вообще там оказались? – спросил Мьюм, обращая свое недовольство на Джема. Тот отозвался:
     - Декан Лима хотел поговорить снаружи…
     - Размеется, снаружи, - добродушно отозвался Лима. – Не мог же я повести марсианку в деканат!
     Джем осекся и изумленно взглянул на декана. Тот улыбнулся Яне, нисколько не смущенный собственной резкостью.
     - Может быть, вам и доверили вести занятия на Кирине, агент Лис, но не думали же вы, что то же самое будет и на Альгесте? Я согласен подписать любые документы, но на этом хотел бы завершить наше общение.
     - Не возражаю, - отозвалась Яна раньше, чем Трой снова попытался влезть в разговор с каким-нибудь резким замечанием.
     - Да уж, был бы номер, - проворчал Мьюм. – Господин декан, значит, вы не возражаете, если я заберу агента Лис и курсанта Троя в агентуру. Мы выясним детали происшествия там.
     - В таком случае, до встречи, - сказал Мьюм. - Агент Лис, пройдемте. Джем!
     Яна кивнула нахмурившемуся Трою следовать за шефом агентуры. Джем был подавлен и посматривал на гостей, словно хотел что-то сказать, но вовремя передумал.
     - Где твоя машина? – спросил Мьюм Джема. Тот показал. Мьюм уселся на переднее пассажирское сидение «вельма», не спрашивая разрешения. Джем молча забрался в кресло водителя. Яна и Трой заняли заднее сидение.
     Тягостное молчание нарушилось, когда «вельм» поднялся в воздух.
     - Как это ты так быстро оказался в шефском кресле? – спросила Яна.
     - Быстро?! – возмутился Мьюм. – Да я едва седеть не начал, прежде чем мою кандидатуру вообще начали рассматривать серьезно!
     - По крайней мере, теперь понятно, кто одобрил мой запрос.
     - Не мог отказать себе в удовольствии посмотреть на твою физиономию.
     - Ага... Знаешь, даже для тебя слишком заставить Академию одобрить мою стажировку только ради того, чтобы увидеть мою физиономию. У вас тут что, подковерная война – кто кому свинью пожирнее подкинет?
     - Тогда вы в пролете, - посочувствовал Трой со свойственной ему напускной непосредственностью; но в целом. – Свинья в итоге досталась вам.
     - Ничего подобного, - возразил Мьюм. – Это меня просили посодействовать. Заместитель директора по учебной работе. Посодействуйте, говорит, программе по развитию толерантности… Так что я сам – сторона пострадавшая. Агента развлекай, курсанта на практику прими… Можно подумать, я театром заведую, а не агентурой!
     - Это над тобой из-за молодости издеваются, - понимающе Яна. Мьюм кивнул: мол, еще как, и вот в таких условиях ему приходится работать!
     Джем молчал, в зеркале заднего вида отражалось его угрюмое лицо.
     - Так вы знакомы? – спросил Трой, пользуясь возникшей паузой.
     - Учились на одном курсе, - пояснила Яна.
     У Джема сделалось почти оскорбленное лицо. Трой хмыкнул.
     - Насколько хорош твой имплант? – спросил Мьюм у курсанта.
     - Шеф, - попытался возразить Джем, но Мьюм поднял руку, прося его не нагнетать обстановку.
     - Я все знаю, Джем. Но если мы не можем присовокупить показания к материалам дела, это еще не значит, что мы должны их игнорировать.
     - Я слышал то, что слышал.
     - Странно, что только ты.
     Трой пожал плечами, демонстрируя свое нежелание объяснять чужие ошибки.
     - Он был психом, этот ваш Оделис, - заявил он. – Бормотал что-то про демонов.
     - Это ты тоже слышал, не дойдя до библиотеки? – нахмурился Мьюм. Трой замолчал. Яна сказала:
     - Оделис что-то говорил перед смертью.
     - Почему раньше не сказала?
     - Я не слышала, что именно. У него губы шевелились.
     Джем недовольно качнул головой, но вслух сказал:
     - Должно быть, наркотики…
     - Или отравление, - добавил Мьюм. Джем промолчал с сомнением. Шеф не воспринял его сомнение как оскорбительное. Лишь добавил:
     - Дождемся заключения экспертов, там посмотрим. Прежде, чем осчастливить директорат сообщением о наркотиках, лучше убедиться.
     В этом Джем оказался с шефом согласен.
     - Оделис сам устроил пожар? – спросила Яна. – Он был склонен к агрессии или были причины?
     - Черт его знает, - емко ответил Мьюм. – Агенты разберутся.
     ***
     Яна сидела на подоконнике. Для того чтобы разместиться с комфортом, пришлось сдвинуть кипу папок в сторонку. Мьюм смолчал, допуская произвол в своем кабинете.
     Трою пришлось остаться с Джемом: они оформляли документы на практику. Агент по-прежнему выглядел кисло – его назначили куратором практики от принимающей стороны. Таким образом, Джем оказался прочно привязан к Яне и Трою на весь период практики.
     - Ну ладно, - наконец, признала Яна. – Допустим, за Троя тебя действительно просили…
     Мьюм откинулся на спинку мягкого кресла.
     - Намекаешь, что его папаша постарался? Не знаю, может, в Академии он и пошуршал. Зачем ему? Решил убрать сынка с Кирина, когда в политику подался?
     - Скорее, решил расширить горизонты.
     - А, ну так это не к нам. На Альгесте с имплантом он горизонты не расширит. Разве что будет лучше слышать, что люди о нем думают. Кстати, не советую распространяться насчет этого. Импланты под запретом… хотя кому я рассказываю?
     - Плоховато у вас с толерантностью, - посочувствовала Яна.
     - Будто у вас хорошо, - проворчал Мьюм.
     - Ладно, насчет импланта я с Троем поговорю. Ну, а над Джемом ты зачем издеваешься? Нам охрана не нужна.
     - Это не для вас, а для него больше нужно. Джем – отличный агент. Но когда дело доходит до вопросов кибернизации, он как зомбированный. Потом еще: он сам хотел быть в гуще событий, учиться у лучших. Знаешь, последнее время я слышал о тебе. О похищении курсантов на Большом Базаре, о скандале с сенатором Марвари и зведопоклонниками. Где еще я ему возьму агента с таким опытом межпланетной работы на Альгесте?
     Яна вздохнула.
     - То есть, ты на меня двойную воспитательную работу навешиваешь?
     - Ну, если это называется именно воспитанием, а не дурным влиянием… И раз уж вы были в Академии во время случившегося – займитесь этим… Пусть замдиректора видит, что я от программы по развитию толерантности не увиливаю.
     Яна улыбнулась.
     - Даже не верится, что тебя всерьез утвердили на должность. Как это тебя терпят?
     - С трудом, наверное.
     Яна покачала головой. Сквозь стеклянную дверь было видно, что Трой отложил бумаги, а Джем – отвернулся. Вероятно, они закончили с формальностями и теперь оба не знали, что делать дальше.
     - Ладно, тогда пойду заниматься дурным влиянием, - заключила Яна.
     - Ага, давай. Только пусть Джем сначала зайдет ко мне. Напутствую его не принимать все, что ты говоришь, слишком близко к сердцу.
     Словно почувствовав на себе начальственный взгляд, агент Джем обернулся. Мьюм махнул ему рукой. Джем едва ли не вздохнул с облегчением.
     Яна подошла к Трою.
     - Ну, что скажешь? – поинтересовалась она.
     - О чем это?
     - Наверняка, разговор ты подслушал. Ну так? Кроме твоего отца, кто еще стал бы способствовать твоей практике на Альгесте. Есть что-то, о чем я должна знать?
     Трой сложил бумаги в аккуратную стопку.
     - Имеете ввиду, не отослал ли отец меня намеренно?
     - В прошлый раз эта информация пригодилась бы, - заметила Яна. Трой вынужден был признать, что она в чем-то права.
     - Насколько я знаю, ничего не происходит. По крайней мере, он меня ни о чем предупредить не пытался и охрану свою не подсылал.
     - Наверное, это должно радовать…
     - Наверное. Ну, так? Вы могли знать Оделиса?
     Яна пожала плечами. Оделис был младше и, следовательно, поступил в Академию Альгесты уже после того, как ее перевели на Землю.
     - Шансов мало. А что?
     - Он остановился, когда вас увидел. У вас не было оружия, на вид вы слабее его…
     - Ну, может он вообще не ожидал увидеть еще кого-то или его остановило то, что я – женщина. Знаешь, для некоторых это что-то значит…
     - Да, слыхал я о странном мнении, что женщина – слабый пол, - хмыкнул Трой.
     - Так что он говорил? – уточнила Яна. – Насчет демонов?
     Трой скривился.
     - Говорю вам, он псих. Или был под кайфом. Демон еще на свободе – что-то такое…
     - Если собираешься работать в агентуре, возможно, Оделис будет не единственным, кто умрет на твоих глазах, - помолчав, заметила Яна. Трой кивнул. Он не выглядел потрясенным, но, возможно, вид направленного на него оружия заставил его вспомнить о недавних событиях на Большом Базаре. После возвращения на Кирин Троя пришлось заставлять встретиться с психологом. Психолог признал состояние Троя удовлетворительным. Однако до визита на Альгесту Яна полагала, что имплант Троя работает как обычный слуховой аппарат… но похоже, теперь имплант выполнял не только компенсаторную функцию. Может быть, Трой просто решил усовершенствовать его, а может – это было своеобразным проявлением загнанного глубоко внутрь страха. С другой стороны – это могло быть результатом нежелания второй раз оказаться обязанным отцу. Ведь Трой-старший заплатил людям МакМиллера за освобождение сына.
     - А Мьюм? – внезапно спросил Трой.
     - А что Мьюм?
     - Он слишком молодой для шефа агентуры.
     - Вполне подходящий. Но, думаю, без родственных связей действительно не обошлось. Мьюмы – что-то вроде местных аристократов. Основатель династии был капитаном одного из первых кораблей колонистов. Он же стал первым губернатором колонии. Дядя Кейда – судья Конституционного федерального суда, тетка – сенатор. Он учился в элитной школе. Родители хотели видеть его врачом… директором какой-нибудь столичной клиники, я полагаю. Но на втором курсе он взбрыкнул и поступил в Юридическую академию.
     - У вас на каждого однокурсника такое досье, даже если вы с ним всего один курс проучились? – поинтересовался Трой. – Или только аристократия удостоилась особого внимания?
     - Вообще-то, он учился на Земле, поступил по протекции дяди.
     - Того самого, который из Конституционного суда?
     - Ну да. Он мог бы и сам постараться, но ему нравится пользоваться «семейным ресурсом».
     Вряд ли для Троя это была хорошая рекомендация. Он усмехнулся.
     Глава 2. Межпланетное сотрудничество
     Центральный офис Агентуры Милено располагался в аллее, украшенной целым скульптурным комплексом на тему силы человеческого духа. Скульптуры изображали мужчин и женщин в человеческий рост из молочно-белого с зелеными прожилками камня. Люди эти были словно захвачены в самых разных, иногда немного странных, позах. С поднятыми в призывном жесте руками, с отведенными плечами, как при сопротивлении сильному ветру, в скорбном коленопреклонении. Все статуи смотрели на проходящих мимо людей белыми слепыми глазами в иллюзорной попытке что-то сказать, донести до идущего по своим делам некую известную им истину. На лицах застыло по-разному мучительное выражение невозможности высказаться, граничащее с жалостью совершенных существ, знающих тайну, недоступную обычным людям.
     Каждая скульптура была снабжена табличкой: «Сила духа», «Вера», «Скорбь» и так далее… Больше десятка.
     - По ночам здесь, наверное, жутковато, - оценил Трой. Агент Джем усмехнулся. После разговора с Мьюмом он совсем скис, хоть и пытался держаться безразлично.
     Яна рассматривала шпиль на башне Агентуры. Как и космодром здания представляло собой величественный монумент. Этажи его выдвигались один из другого, постепенно уменьшаясь в размерах.
     - Я слышал, на башне собирались установить статую, - заметил Трой. – Но не смогли выбрать между «Справедливостью», «Правосудием» и «Отвагой».
     Прозвучало как анекдот. Джем ответил бесстрастно:
     - На самом деле, речь шла о статуе «Правосудия». Но проект был признан негармоничным.
     - По-моему, это правильно, - признал Трой. – Одинокая тетка с завязанными глазами на такой верхотуре смотрелась бы как памятник самоубийце.
     - «Правосудие» было превращено в скульптурный комплекс и размещено на крыше здания верховного суда Милено. Самая большая статуя в высоту достигает двух метров двадцати семи сантиметров, - проигнорировал очередной скрытой насмешки, завершил краткий экскурс Джем.
     Яна спросила:
     - Когда перестроили здание?
     - Его практически с нуля возвели на месте старого, уничтоженного землетрясением четыре года назад, - ответил Джем, остановившись возле «Мечты»: на небольшом постаменте, гребнем выступающем прямо из земли, стоял мальчик-подросток. Пальцы вытянутой вверх правой руки словно стремились коснуться невидимых звезд. Но сам мальчик смотрел не в небо, а на Джема, на лице его застыл немой вопрос: видит ли агент то же, что и он?
     Между статуями расположились симметрично установленные фонтаны с кристаллами, парившими над водой. Невысокие струи касались нижних граней кристаллов. На кристаллах были высечены надписи и эмблема Агентуры – стилизованный терсеттер в полукружье планет.
     - Ладно, - произнесла Яна. – Какое заключение сделали медэксперты?
     Джем поджал губу, но, видимо, вспомнив неприятный приказ, отозвался:
     - Оделис умер от отравления линопином.
     - Чем? – переспросил Трой. Яна пояснила за Джема, который не имел никакого желания что-то растолковывать гостям:
     - Линопин – это растительный наркотик. Его пытались использовать в лекарственных целях, в основном при изготовлении нейролептиков, но побочные эффекты проявлялись слишком часто даже при использовании минимальных доз. К тому же, из-за малого содержания линопина некоторые препараты отпускались без рецепта и наркоманы этим пользовались… Если могли заплатить, он был не из дешевых.
     - Что же вы не говорите: уж ты-то должен был слышать про такой? – удивился Трой.
     - Уж ты-то должен был слышать про такой, - покладисто предположила Яна.
     - Я слышал. Линопин содержится в соке сорочьего окопника. Но этот окопник чертовски привередлив и почти нигде не приживается.
     - На Альгесте растет сорочий окопник? – спросила Яна у Джема.
     Джем покачал головой. Он выглядел слегка удивленным, но ответил очень быстро, как будто даже особо не задумываясь. Яна склонила голову.
     - Агент Джем, подобные случаи отравления уже случались?
     Джем поморщился. Осведомленность гостей ему не нравилась, хотя – противоречиво – он только что наверняка сожалел о том, что они слишком мало могут понимать в предмете расследования.
     - Зарегистрированы еще три случая. Подозревали незаконное производство, но пока эти сведения не подтвердились… ничем, кроме самих случаев отравления.
     - Эти трое…
     - Умерли. Слишком высокое содержание вещества в организме – у них не было шанса. Но случай с оружием и поджогом – первый. Предыдущие три случая – совсем другие. Вообще, все случаи – разные. Связей между первыми тремя жертвами обнаружено не было. Такое ощущение, что их выбрали случайно. Непонятно, откуда они взяли линопин, и как он попал в организм.
     - Значит, вы не считаете, что это новый – или старый – наркотик.
     - Зря. Он бы прижился на Альгесте, - заметил Трой. – Экологически чистый же…
     Джем предпочел проигнорировать и эту реплику. Кажется, у них с Троем уже складывались привычки взаимодействия. Яна мрачно смотрела себе под ноги. Вот откуда это неприятное чувство, внезапно поняла она. Не связанные друг с другом смерти, странный наркотик и непонятные мотивы. Все это напоминало события, произошедшие в прошлый новый год. Мог ли Мьюм вызвать ее специально?
     Джем, возможно, сожалел, что рассказал гостям так много и так увлеченно. Но, в конце концов, рассудив, что лучше рассуждать над делом, чем ждать очередных неудобных вопросов и насмешек (должно быть, для него было странно, как из хозяина положения он превратился в источник подшучиваний), продолжил:
     - Первым умер Алоиз Пруст. Директор небольшого, но перспективного предприятия по производству ортопедической обуви и сопутствующих товаров. Вышел утром в парк на пробежку. Упал на втором километре, хотя, судя по программе в его коммуникаторе, обычный маршрут составлял пять километров. Если бы не один дотошный медик, это сочли бы сердечным признаком. Но дополнительный тест выдал присутствие в организме линопина. Медик обратил внимание на сыпь, появившуюся на изнанке верхней губы… Незадолго до гибели он разошелся с женой. Отсудил у нее большую часть имущества. Она рвала и метала, во время процесса вопила, что он поплатится. Но она вроде как успокоилась на том, что распространила в соцсетях их пятиминутное хоум-видео с комментарием «такая она - посредственность»… Он подал на нее в суд. Процесс прекратился с его смертью. Кроме того, Прусту недавно пришлось сократить штат на восемь процентов из-за возникших финансовых затруднений. Партия дорогостоящих лечебных стелек оказалась изготовлена из некачественных материалов. Уволенные сотрудники считали, что с ними обошлись несправедливо. Разбили стекла в машине Пруста, исписали входную дверь его дома обвинениями и ругательствами, запугали его домработницу и она уволилась…
     - Да, непопулярный парень, - проговорила Яна.
     - Число просмотров «посредственности» говорит об обратном, - отозвался Джем.
     - Давно это случилось?
     - Почти полгода назад. Никого не удалось связать с линопином.
     Яна кивнула. Так бывает. Подозреваемых полно, а улик, чтобы предъявить обвинения хоть кому-то, недостаточно. Джем продолжил.
     - Второй случай зафиксировали в прошлом месяце. Эва Льюис, фотограф... Недавняя выпускница академии искусств, ее выпускная работа демонстрировалась в нескольких галереях, часть работ купили по весьма высокой цене. Спустя год после этого Льюис поссорилась со своим парнем и начала пить. Вторая серия фотографий успеха не имела и последнее время она изготавливала картинки для поздравительных открыток. Ее нашли дома: ей пришлось съехать из квартиры в центре города и перебраться в пригород, чтобы платить меньше за аренду. Новых друзей еще не завела, но успела поругаться с соседями из дома напротив: они видели ее с фотоаппаратом и считали, что она их незаконно снимает.
     - Видимо, Льюис и Пруст друг с другом не связаны, - сказал Трой. Джем кивнул, слегка поморщившись.
     - А третья жертва? – спросила Яна.
     - Один бродяга. Документов при нем не было, в базе агентуры его отыскать не удалось. Все, что о нем узнали – уличная кличка Олли Зеленые Холмы…
     - Поэтично.
     - Не его заслуга. Просто он подрабатывал в районе Зеленых холомов. Это на юге Милено, там открывается хороший вид. Олли играл там на гитаре или нанимался на несложную работу вроде донести сумки или починить забор. Жители района его знали, судя по их словам: парень тихий, ни с кем не ссорился. А вот работники социального приюта, в котором он ночевал, говорили, что он постоянно сбегает и пару раз устраивал драки.
     - Предприниматель, фотограф и бомж, - подытожила Яна. – Выглядит так, будто жертв выбирали случайно.
     Джем кивнул.
     - Дальше этой версии пока не продвинулись. Должна быть какая-то связь между ними, но как они получили доступ к линопину – не ясно.
     - Возможно, их удастся связать с Оделисом, - предположила Яна. Джем нехотя кивнул. Судя по всему, его не радовала перспектива найти, наконец, связующую нить в преступлении.
     - Что, мы занимаемся пожаром, а не отравлением? – хмыкнула Яна.
     - В общем, да, - признал Джем.
     - Нам все равно нужно понять, зачем он явился в библиотеку с оружием, возможно, попутно найдем связь с кем-то из предыдущих жертв.
     Судя по виду Джема: он слишком сомневался, что, имя отягощение в виде заезжего агента да еще и курсанта в придачу, он сможет полноценно заниматься расследованием даже такого несложного дела, как поджог. Собственно, расследовать там было нечего: парень, скорее всего, и раньше был с приветом, а линопин его попросту добил. Вряд ли он отвечал за свои действия. Оставалось лишь выяснить, где он взял оружие, которое могло быть у кого-то из преподавателей, например, но не у самого Оделиса. Вероятнее всего, терсеттер он отобрал у того преподавателя, который был в читальном зале в момент, когда у Оделису снесло крышу. Однако по какой-то причине в Академии еще не установили принадлежность оружия из-за сбоя в базе данных.
     ***
     Квартира Оделиса располагалась в небольшом кондоминиуме на окраине города – той, которая приближалась к академическому городку. Район этот отличался странной планировкой – дома как будто располагались по дуге, словно архитекторы опасались острых углов.
     Семиэтажный дом с резными решетками маленьких балкончиков втиснулся между двумя одинаковыми многоэтажками. Контраст приводил к странному эффекту: будто дом сжимали с двух сторон два монстра, которые надеялись однажды его попросту растереть в порошок между своими стенами.
     Имя «Оделис» значилось в списке жильцов. Этот список располагался в два ряда и маркировал два набора кнопок-звонков. Трой отнесся к отсутствию центрального домового компьютера со сдержанным удивлением.
     Джем нажал кнопку, напротив которой не было никакой надписи – только значок открытой двери. Ответил женский голос, судя по всему, не синтетический. Это была консьержка, на которую слово «агентура» произвело весьма отрицательное впечатление. Здесь уже были агенты, сказала она. Джем не отрицал и настаивал. В конце концов, дверь перед ними все же открылась, давая возможность войти в просторный подъезд.
     - Оделис мог себе позволить квартиру в таком доме? – спросила Яна. Джем неопределенно пожал плечами.
     - Присматривал он за квартирой, - пояснила консьержка, высокая полноватая женщина с крашеными светлыми волосами и определенно отменным слухом. – Дядька его – космоархитектор, занимается проектированием космических станций. А Кая пускает пожить к себе, когда уезжает. Кай – мальчик был тихий, незаметный, неприятностей не доставлял. Разве что не здоровался. Вечно смотрит в пол и проходит мимо, будто стесняется.
     Наверняка все это она уже рассказала агентам, которые осматривали квартиру до Джема, но не поленилась повторить. При этом она умудрялась сохранить недовольное выражение лица. Она поднялась с пришельцами на второй этаж, продолжая говорить:
     - Дядя его уже месяц как отсутствует, знать ничего не знал. Вашим агентам я дала его номер, они собирались связаться. Вот уж он огорчится. Добрейшей души человек. Кто еще в свою квартиру бедного родственничка пустит?
     Джем кивнул, поджав губу.
     В квартире – улучшенной планировки – было три комнаты: гостиная, спальня и кабинет. Судя по всему, Оделис спал на диване. На журнальном столике лежали несколько книг по истории Федерации Терра.
     Агенты, осматривавшие жилище, оказались очень аккуратны. Если бы не следы от подошв на полу и коротковорсом ковре, можно было бы предположить, что никого здесь и не было. Возможно, Оделис был перфекционистом. Возможно, его психическое состояние требовало, чтобы окружающая его обстановка была понятна и предсказуема. В своем жилище – пусть временном – он мог этого добиться. Или же неизвестный добрый дядя требовал, чтобы племянник поддерживал квартиру в идеальном состоянии под страхом изгнания.
     Но если допустить, что Оделис предпочитал порядок, тогда… в его жизни ничего не изменилось. В этой квартире они не найдут того, что могло бы объяснить пожар в библиотеке агентуры.
     Допустим, меня не приняли в агенты, а я всю жизнь об этом мечтала. Или нет. Допустим, не мечтала, но это была – цель и я к ней шла шесть лет. И вот мне говорят, что я не пригодна… Откуда взялся этот приговор? Что случилось и почему раньше никто не мог сказать? Допустим, этот диагноз действительно внезапен. Что я делаю? Живу неприметно. Коплю обиду…
     Яна оглянулась. Почему Оделис – если он действительно был обижен за свою профнепригодность – не попытался пройти со взрывчаткой в деканат или в центральный парк – прямо перед окнами ректората.
     Взрыв в библиотеке выглядел как-то странно.
     - Может быть, линопин привез дядя? – предположил Трой. – Он путешествует, почему нет?
     Его предположение не вписывалось в образ «хорошего человека», который рисовала консьержка, но это, разумеется, еще ничего не значило. Яна вопросительно взглянула на Джема: наверняка, агенты уже проверяют эту версию.
     - Левкой Оделис, - произнес агент и, оглянувшись, чтобы проверить, ушла ли женщина (судя по ее виду, она очень не хотела покидать квартиру), добавил: - В базах агентуры не значится, не привлекался даже за мелкие правонарушения. Имеет несколько наград на архитектурных конкурсах, судя по всему, престижных, - он кивнул на стену, увешанную грамотами и благодарственными письмами в багетах из натурального дерева. Определенно, Левкой Оделис гордился своими достижениями. Последний его заказ – проектирование исследовательского комплекса на Беттиле-Кси. Разработка бериллиевых руд…
     - Никаких растений там нет, как и атмосферы, - заключил Трой. – Но это еще не доказывает…
     - Не доказывает, - согласился Джем. – Но другими данными мы пока не располагаем. Левкой Оделис уже полтора месяца на Беттиле.
     Если он действительно привез линопин, почему племянник использовал его только сейчас? Что-то случилось?..
     - Если бы линопин для Оделиса привез дядя, он должен был бы быть поставщиком и для остальных, - заметила Яна. – Слишком редкий наркотик, чтобы можно было допустить совпадения.
     - Связей нет, - сказал Джем. Яна, в общем, ничего другого особо и не ожидала. Кивнув, она прошла к окну.
     Что-то должно было случиться.
     - У дяди есть оружие?
     - Зарегистрировано охотничье ружье. Хранится в доме. В сейфе есть терсеттер Р-5, разряженный. Тоже зарегистрированный.
     - Проверили – ходил ли к нему кто-нибудь? Записи домового компьютера можно посмотреть?
     Джем неопределенно кивнул.
     - Я запросил распечатку.
     - Неплохо было бы проверить еще список его поездок, - заметила Яна. У Джема дернулась щека. Он едва удержался от того, чтобы не выдать свое недовольство.
     Внезапно Яне показалось, что в квартире слишком уж чисто, вызывающе уютно, демонстративно. Ощущение быстро пропало. Солнечное пятно на ковре казалось страшным существом.
     - Почему мы так вцепились в Оделиса? – спросил Трой.
     - Потому что первые три жертвы между собой не связаны, - вмешался Джем. Это было немного неожиданно, в первую очередь, для него самого. Яна пояснила:
     - Есть вероятность, что он связан с кем-то из этих троих.
     Трой произнес многозначительное «ага».
     - Кстати, о допуске, - произнесла Яна. – Агент Джем, мы можем познакомиться с материалами дела подробнее?
     Джем вовсе не был рад этой просьбе, но видимо, шеф дал четкие указания по содействию… А может, агент понимал, что, не получив желаемого, Яна пойдет прямиком к Мьюму и все равно получит желаемое. Яна наверняка так бы и сделала. Хоть и не для того, чтобы испортить Джему жизнь.
     На коммуникатор агента поступил сигнал. Джем отвлекся на некоторое время.
     - Пришла информация по терсеттеру, - сообщил он, наконец. – Это собственность Академии, тренировочное оружие.
     - Что логично, - заключила Яна. Джем кисло кивнул. Яна спросила:
     - Здание по-прежнему нельзя осмотреть.
     - Нет. Я отвезу вас в гостиницу, - ответил Джем, дав понять, что потратил слишком много времени на гостей вместо того, чтобы всерьез заниматься расследованием.
     Яна не стала спорить: она хотела посмотреть материалы дела.
     И еще – она устала от агента Джема не меньше, чем он от их с Троем общества.
     ***
     Мьюм действительно распорядился, чтобы Яне в интересах дела предоставили всю информацию. Должно быть, это стало еще одной причиной для недовольства агента Джема. В гостинице уже ждал стажер с кейсом для агента. По лицу Джема было ясно, что он не слишком верит в возможности киринцев и, более того – в необходимость их вмешательства, но легкая тревога в его взгляде заставила Яну сказать, что ей нужно быть знакомой с материалами дела, в расследовании которого принимает участие ее курсант. Иначе как она может приучить Троя быть внимательным к деталям? Изображавший бессловесный предмет Трой состроил гримасу, которая должна была подтвердить, что ему еще учиться и учиться.
     Агент Джем все равно ушел раздосадованный.
     Гостиницу выбирала принимающая сторона. Из окна в номере Яны открывался вид на побережье. Волны мягко накатывали на песчаный берег, словно надеялись незаметно слизнуть одну из ажурных лавочек. Лавочки, на самом деле, были не так уж близко к воде – их отделял тротуар, выстеленный чем светлым, напоминающим искристые мелкие осколки молочного кварца. Вдалеке были видны башни жилых многоэтажек, с голографическими шарами рекламы на крышах.
     Море было совсем не такое, как Материковое. То море было неспокойное, неприветливое даже в пляжный сезон. Море, на берегу которого располагался Милено, было голубым и прозрачным, как стекло. Но Яна никак не могла избавиться от ощущения надвигающейся грозы. Она задернула штору через десять минут после того, как переступила порог номера. Ей казалось, что море Милено скрывает в своих прозрачных глубинах какую-то невидимую тайну.
     Гостиница называлась «Жемчужина». Вполне нормально для заведения, расположенного на побережье. В номере было просторно и прохладно от белизны стен. По обоям ползли к потолку золотистые узоры из листьев. В стену был встроен визор с коммуникационной панелью для связи с персоналом. На прикроватной тумбочке, сделанной из белого пластика, слегка искрившегося изнутри, стояла ваза с блеклыми цветами. Рядом с вазой лежал глянцевый журнал и пластиковый файл с меню – единственный всплеск красок в номере.
     Яна разложила на постели голографии из кейса с материалами дела. Снимки с мест, где были найдены тела. К делу уже приобщили съемку из парка в Академии Милено. На общих голограммах обнаружился Трой, он попал в кадр не меньше трех раз, словно специально позировал с самым что ни на есть деловитым выражением, будто это он всех собрал. Курсанты, в отличие от него, часто имели растерянный вид.
     Тело Алоиза Пруста лежало прямо на парковой дорожке: прохожие наверняка замечали его издалека. На заднем плане были видны прохожие, собравшиеся, чтобы посмотреть на работу агентуры. Яна понимала, что что лежащий на земле человек должен привлекать внимание, но не могла отделаться от мысли, что не все из собравшихся людей подошли потому, что переживали за Пруста. Людей занимает публичность чужих неудач.
     Голографий из парка было три. На одной хорошо было видно, что на левой руке Пруста надет коммуникатор с золотистым браслетом.
     Куда больше внимания к деталям и собравшимся людям фотографы уделили подворотне, в которой нашли тело Олли Зеленые Холмы. Умирая, бродяга видел перед собой утилизационный контейнер с откинутой крышкой: наружу высовывались бока пластиковых пакетов и навершия бутылок. Человечество выбралось в космос, но так и не придумало, как обходиться без мусора.
     Яна отложила голографию. Предчувствие звонка было настолько отчетливым, что она вздрогнула, услышав сигнал. На экране гостиничного визора появился Мьюм.
     - Ты еще не ужинала? – поинтересовался он. Судя по всему, шеф агентуры Милено был в летомобиле.
     - Уже пора? – рассеянно спросила Яна. Мьюм хмыкнул.
     - Через дорогу от гостиницы есть ресторан, называется «Тихая гавань». Жду тебя там, столик номер пять.
     Яна почувствовала, что и правда стоило бы поесть. Сложив голографии в папку, она достала из сумки ветровку. Вечерами в Милено было ветрено – побержье есть побережье.
     Гостиницу Лис заметила, когда они только приехали. Осталось только дойти. Мьюм действительно ждал – видимо, звонил как раз на пути к ресторану.
     - Как чувствуешь себя в роли няньки? – поинтересовался глава агентуры Милено, когда Яна уселась за столик и с интересом придвинула к себе меню. В ресторане не было роботов-официантов. Меню принесла девушка в синем платье с бейджиком на груди. Она улыбнулась Яне и Мьюму, напомнив, что для заказа нужно будет нажать кнопку на столе.
     - Почему этим делом не занимается наркоотдел? – спросила она, игнорируя насмешку. Мьюм поскучнел.
     - Потому что распространение вещества как наркотика не доказано.
     - В смысле: не хочешь, чтобы поползли слухи, будто на Альгесте распространяют винтажную «пыльцу»?
     - Это не доказано, - повторил Мьюм. – Но я хочу хоть что-нибудь выяснить, а не доводить до акции протеста.
     - Хм… тогда стоило дважды подумать прежде чем допускать до расследования марсианку. Если завтра выяснится, что твой Джем скинул журналистам компромат… или это такой способ отвлечь общественность от линопина?
     - Общественность пока не заморачивается. Случаи отравления публично не объединялись в одну цепочку. Интересы дела превыше всего. А вот историю Оделиса в прессе наверняка раздуют. Он, как-никак, получил доступ к тренировочному оружию Академии. Неплохая тема для скандала.
     - У вас тут, наверное, скучно? – хмыкнула Яна.
     - До Кирина нам далеко, - согласился Мьюм. – Хотя министры к нам летают регулярно. В Милено и саммиты проходили трижды. Но знаешь, принцесс контрабандой еще ни разу не провозили.
     - Это была княжна, - невозмутимо поправила Яна, не выказывая беспокойства. Возможно, Мьюм из любопытства хотел посмотреть на ее реакцию и выяснить подробности. Но Яна не горела желанием обсудить обстоятельства пребывания шаршаннской княжны на Кирине.
     - Сюда идет твой курсант, - внезапно сказал Мьюм. Яна оглянулась. Трой и правда направлялся к их столику.
     - У него такой хороший слух? – спросил Мьюм.
     - Скорее, аппетит, - отозвалась Яна.
     - Вы опять не взяли на переговоры оружие, - упрекнул Трой, усаживаясь за столик.
     - Тогда была другая ситуация, - возразила Лис. Мьюм придвинул к Трою меню.
     - Тогда – это на Большом Базаре?
     Трой нахмурился и недовольно покосился на шефа местной агентуры. Яна усмехнулась.
     - Уверена, твоя привычка задавать вопросы не по делу многих раздражает.
     Мьюм хмыкнул. Вскоре вернулась официантка в синем платье. Трой отвлекся, чтобы принять от нее улыбку и улыбнуться в ответ. Девушка приняла заказы и принесла две чашки кофе, которые, видимо, заказал Мьюм.
     - Почему дело с линопином не расследует отдел по борьбе с наркотиками? – спросил Трой. Яна поспешно поднесла чашку к губам. Мьюм, как выяснилось, помнил, что ей нравился лавандовый кофе. Или же он был излишне уверен в своем знании женщин.
     - Согласно медэкспертизе, вещество было в желудке жертв, - сказал шеф агентуры Милено. Трой пожал плечами.
     - То есть, нам всего лишь нужно выяснить, в какую еду мог попасть линопин?
     - Для случайных жертв слишком малое количество, для прицельных ударов – слишком неопределенный выбор, - сказал Мьюм.
     - Просто мы пока не видим связи, - возразила Яна. – Может это быть деятельность какого-то движения?
     - А смысл в таких выступлениях, о которых никто не узнает?
     - Раньше не получалось, но с Оделисом – ты сам сказал, дело может выйти громким.
     Через некоторое время официантка принесла ужин и разговор прервался. Еда в ресторане оказалась отменной.
     ***
     Волны накатывали на берег, усыпанный молочным песком и искристыми осколками раковин. Куда ни глянь – безбрежный песчаный пляж. Светлая даль переходила в непроницаемую белизну. Как будто на линии горизонта кто-то развернул ватман.
     В шорохе волн угадывалась злоба. Океан выжидал, подступая все ближе с каждым накатом волн. Шорохи множились, надвигаясь сразу с двух сторон. Но обернуться никак не хватало сил. Там, в прошлом, осталось что-то пострашнее декорационной неестественности пляжа, напоминающего иллюстрацию из детской книжки-раскладушки.
     Когда волны, наконец, подкатили к самым яниным ступням, обжигая кожу ледяным холодом, над ухом раздалось:
     - Демон еще жив.
     Бумага на горизонте исказилась, стремительно приминая небо к самой воде. Яна чувствовала, что не может сдвинуться с места: никто ее не держал, но чувствовалась во всем происходящем чья-то непоколебимая воля. Яну поглощал ужас обреченности. Слепящий свет померк, оставляя в темноте лишь рокот злорадствующего океана.
     …Яна села на кровати, тяжело дыша: она все еще не верила в свою свободу. Жуткое чувство безысходности сдавило горло ошейником. Яна встала и обошла номер. Что она искала, было непонятно даже ей самой. Кровь все еще стучала в висках.
     Яна открыла форточку и, закрыв глаза, вдохнула ночной воздух Милено. Стало только хуже: на мгновение все ощущения из сна навалились разом, снова став реальными. Яна упала на колени. Она задыхалась. Пытаясь схватиться за тумбочку, она смахнула на пол вазу. Вода выплеснулась на колени, болезненно-красные цветы рассыпались по тумбочке.
     Некоторое время после возвращения с Таурима Яну мучили панические атаки. Ей снились взрывы ракет и уничтожающий все вокруг огонь, а наяву – преследовало ощущение приближающейся беды. Это начиналось внезапно. Воздух будто вскипал, в нем слышался треск скопившегося электричества. В ушах стоял нарастающий свист приближающегося к земле снаряда. Ощущение нереальности захватывало Яну, лишая способности двигаться. Она могла остановиться посреди улицы, не рискуя даже дышать, и люди оглядывались на нее, не подозревая о существовании опасности обстрела с орбиты…
     Мишель терпеливо переносил эти ее припадки и внезапные перемены настроения. Он убеждал, что рано или поздно все наладится, потому что Яна сильная и не даст воображению победить себя. Он шутливо говорил, что у Лис и раньше характер был не сахар, одной причудой больше – небольшая разница. Со временем страх действительно притупился.
     И приступов такой вот силы не случалось уже давно. Даже полет на космическом корабле не вызвал у нее страха. Несмотря на то, что вероятность попасть в катастрофу была значительно выше, чем перспектива вновь оказаться в центре военных действий.
     - Проклятье!
     Яна выровняла дыхание. В сумке лежало успокоительное: Яна не принимала его уже месяц. И сейчас не было никакого желания. Главное, что оно под рукой, решила Лис.
     Звонок разорвал тишину и Яна всхлипнула от неожиданности. Она ухватилась за край кровати, чтобы подняться на ноги. Коммуникатора на запястье не оказалось: браслет расстегнулся и закатился под кровать. Яна не сразу его нашла. Сигналы не прекращались все это время.
     - Подумал, вам будет интересно: экспертам разрешили осмотреть библиотеку, - произнес Джем.
     - Мне интересно, - подтвердила Яна. Собственный голос показался ей чужим, низким и грубым.
     - Я заберу вас через семь минут.
     Должно быть, агент Джем решил, что разбудил ее и она этим недовольна. Обещание было высказало излишне приподнятым тоном. Яна отключила связь и еще несколько секунд потратила на выравнивание дыхания. Голос агента Джема окончательно вернул ее в реальность.
     Интересно, внезапно подумала Лис, насколько улучшился слуховой имплант Троя. Небольшой эксперимент показался ей даже забавным. Джем же нашел, как себя развлечь с утра пораньше.
     - Трой, пять минут на сборы.
     Курсанта устроили в номере напротив и услышать ее слова через стенку он никак не мог. Но это не помешало Трою дожидаться в коридоре, когда Яна вышла из номера. Тео стоял, прислонившись к стене и задумчиво разглядывал папку с материалами линопинового дела, словно размышлял: не рановато ли решил сдать куратору домашнюю работу. Он мог простоять здесь полминуты, полчаса и даже половину ночи.
     - Рано встал? – поинтересовалась Лис.
     - Не ложился, - лениво отозвался Трой. Яна заметила, что он и правда выглядит уставшим. Сомнительно, что причина была в его неспособности уснуть на новом месте. Скорее, он никак не мог сделать какой-то свой, лично значимый выбор.
     Словно почувствовав ее сомнение, Трой встрепенулся и спросил:
     - Так отец вам точно не платит?
     Яна фыркнула.
     - Я помогаю ему абсолютно бесплатно. Как подумаю, что никогда не увижу тебя в агентуре Кирина – душа, понимаешь, так и поет.
     Трой усмехнулся, но продолжал колебаться.
     - Что-то нашел? – предположила Яна. Трой нехотя вытащил из папки голокарту и включил объемное изображение. Специально оставил нужный кадр сверху: все же собирался показать.
     Яна взяла снимок. Разумеется, она видела его вчера вечером, среди других изображений. На голокарте была заснята часть парка. Не самый удачный кадр, с небольшим разрешением: картинка так и норовила расползтись, словно подернутая туманом. Дорожка, небольшая лавочка, автомобиль скорой помощи и уже почти скрывшаяся внутри платформа, накрытая светлой тканью. Место гибели Алоиза Пруста не исследовали эксперты, пока не был обнаружен линопин, переведший случившееся из категории «несчастный случай» в статус «убийство». Приложенные к делу кадры были заимствованы у журналистов и найдены в соцсетях.
     Тем не менее, что-то Трой на снимке разглядел. Яна пригляделась к собравшимся вокруг машины людям. В кадр попали человек десять, большинство из которых были сочувствующими зеваками.
     - Куда смотреть? – уточнила агент Лис. Трой ткнул пальцем в левую часть снимка. Туман усилился.
     Мужчина попал в кадр, стоя вполоборота. Видимо, уже собирался уходить. Он стоял в стороне и вовсе не выглядел человеком, стремившимся подойти ближе, чтобы разглядеть происходящее. Он был случайным элементом на снимке, почти незаметным, ничего не значащим для дела.
     Было ясно, что в парке он оказался не ради пробежки. На мужчине был деловой костюм серого цвета, а может быть, и синего. Пиджак расстегнут: погода была теплая. Под пиджаком обнаружилась светлая рубашка. В руках ничего не было. Возможно, поблизости мужчину ждала машина и вещи были в ней. Кейс, барсетка, что-то, что завершило бы образ человека, занятого своими делами.
     - Это – один из консультантов отца, - пояснил Трой. – Если он здесь, Альгеста – тоже сфера влияния. Или как минимум – сфера интересов.
     Яна вернула голокарту. Трой выключил ее и убрал обратно в папку.
     - Это было не мое решение – направить тебя на Альгесту, - сказала Яна.
     - Но он вполне мог договориться о практике.
     - Зачем?
     Трой ухмыльнулся.
     - Может, мне еще предложат здесь работать.
     - Не раньше, чем ты удалишь имплант. Сомневаюсь, что твой отец не в курсе политики антикиберизации на Альгесте. Хоть раз допусти случайность.
     - Вы ее и допускали, когда подозревали, что он интересуется вашим приятелем? – ухмыльнулся Трой. Яна пропустила подколку мимо ушей.
     - Какую глупость ты собираешься совершить? – поинтересовалась она. Трой пожал плечами: тоже предпочел пропустить вопрос мимо ушей.
     Коммуникатор Яны просигналил, передавая нетерпение агента Джема.
     В прочем, несмотря на видимо недовольство мнимой задержкой, агент воздержался от замечаний. Возможно, все еще довольствовался чувством собственной отмщенности. Не тратя времени на приветствие, которое все равно прозвучало бы запоздало, Джем протянул Яне папку с отчетом.
     - Новые данные, - сообщил он, чтобы сохранить нейтралитет. Яна открыла папку, когда они уже разместились в машине. Эксперты подтверждали у Оделиса биполярное расстройство психики, приведшее к нарастанию параноидального настроения. Линопин если и имел к этому отношение, то лишь косвенное. Оделис состоял на учете у психиатра Дешеля Баста, с которым не встречался вот уже полгода. Рано или поздно Оделис все равно слетел бы с катушек, читалось между строк. Характерных изменений внутренних органов, связанных с длительным воздействием линопина, также не было выявлено. Согласно последнему заключению Дешеля Баста, состояние Оделиса стабилизировалось. Вероятно, за последние полгода произошло нечто, заставившее тихого библиотекаря готовиться к нападению… или к обороне.
     - Мало ли, о чем он думал, - проговорил Трой. Он читал отчет, заглядывая через спинку переднего сидения. Яна провела пальцем по странице, сдвигая строки вверх, чтобы просмотреть все данные. Дальше шел список номеров, а также несколько снимков – содержимое коммуникатора Оделиса. Снимков было совсем немного, иногда такие кадры получались случайно, если по неосторожности коммуникант активировал камеру во время разговора – неудобный ракурс, неожиданные детали, которые вряд ли захочешь сохранять на память. Кусок выщербленной стены, глубокие царапины, затянутые плесенью от вечной сырости. Часть стены была из крепленного бетона, часть – из металла. Завершала композицию часть попавшей в кадр пустой бутылки. Яна покрутила страницу, чтобы понять, какой ракурс для кадра – верный.
     - Это что, снимок с места, где нашли Олли Зеленые Холмы? – спросила она, наконец. Трой озадаченно хмыкнул. Джем взглянул на Яну.
     - А вы быстро догадались. Снимок сделан в день смерти. Судя по временной метке – примерно за пять часов-десять часов.
     Яна снова посмотрела на фотографию.
     - Выходит, Оделис там был.
     - Выходит, что так.
     - Значит, это Олли был поставщиком и Оделис его дожидался? – предположил Трой. Яна пожала плечами.
     - И они раздавили порцию линопина на двоих? – хмыкнул Джем. - Сомнительно, но не исключено.
     Он снова спохватился, что дал втянуть себя в неприятный разговор. Повисло молчание, которое нарушил Трой.
     - Немного номеров, - произнес он.
     - Вряд ли у него было много друзей, - согласилась Яна. Она пробежалась взглядом по распечатке звонков. Большая часть из них – за исключением звонков на автоответчики закусочных с доставкой еды на дом – пока не была установлена. За безликими номерами не было видно людей, с которыми Оделис общался.
     - Хм… нет даже номера дяди?
     Выходит, Оделисы плохо общались. Если, конечно, у Левкоя не было какого-то предубеждения по поводу звонков племянника.
     Трой хмыкнул.
     - В моем коммуникаторе есть отцовский номер, если вас вдруг интересует, - заметил он.
     Яна и Трой посмотрели на Джема. Тот вынужден был прервать свое молчание.
     - Телефон дяди есть, только в другом коммуникаторе.  Этот – не зарегистрированный.
     - И зачем он ему понадобился, - пробормотала Яна.
     - Кроме заказов Линопина? – хмыкнул Трой.
     - Судя по всему, коммуникатор у него появился не так давно, - добавил Джем. Список звонков и правда был сравнительно невелик.
     И все это никак не объясняло то, что Оделис явился в библиотеку Академии Милено с бомбой в сумке. Клетчатый рюкзак из синтетического вельвета. Курсанты видели Оделиса, идущего к библиотеке с этим рюкзаком.
     - Бомба, - задумчиво проговорила Яна.
     - Ручной сборки, - подтвердил Джем и заинтересованно покосился на Лис, рассчитывая, вероятно, прочесть ее мысли. – Возможно, он активировал ее случайно. Вряд ли собирался взорвать именно библиотеку.
     - Во всем этом нет смысла, - заключила Яна, подразумевая, что линопин не увязывается в цепочку с бомбой. Во всяком случае, пока.
     Глава 3. Месяц и море
     Ник и Рина смотрели на дом Яны Лис. Они только что прилетели – служебная машина агентуры стояла на площадке возле дома. Супруги Стоун переглянулись. Они вовсе не были обязаны выезжать на вызовы о взломе домов. Но дело казалось Яны Лис, еще в прошлом году, когда Яна ввязалась в расследование, заведшее ее в дебри государственного заговора. Так что, получив знакомый адрес, диспетчеры связались со Стоунами по давнему сговору.
     Дверь оказалась закрыта, хотя, согласно тревожному сообщению, кто-то взломал замок. Ник нажал на звонок. Рина выгнула бровь, супруг лишь пожал плечами.
     Несколько мгновений ничего не происходило, потом дверь открылась и на пороге обнаружился Мишель Тьер собственной персоной. Выглядел он слегка смущенным, будто загодя знал, по какой причине Стоуны оказались на пороге в разгар рабочего дня.
     - Соседка тебя сдала, - сообщила Рина жизнерадостным тоном. Мишель усмехнулся и покачал головой: от соседки можно было этого ожидать. Она негласно взяла на себя ответственность следить за порядком на улице. И Янин дом оказался основным объектом наблюдения. Видимо, Мишель показался ей достаточно подозрительным, хотя они были представлены друг другу официально – во избежание недоразумений с подобными вот звонками в агентуру. 
     - Мы так и подумали, что это ты. Но проверить стоило, - добавил Ник.
     - Дом или меня? – поинтересовался Мишель. Стоуны слаженно хмыкнули. Для Мишеля это могло означать, что они в равной степени собирались сделать и то, и другое: проверить сохранность имущества Лис и поинтересоваться деятельностью Тьера.
     Мишель посторонился, пропуская агентов в дом. Запах свежесваренного кофе подсказывал, что отставной разведчик не готовился к захвату, а попросту собирался отдохнуть после прилета.
     Не дожидаясь предложения, Ник направился к кухонному компьютеру, чтобы сделать кофе Рине и себе. Рина села на мягкий табурет и благодарно улыбнулась мужу. Потом перевела взгляд на Тьера.
     - У тебя все в порядке?
     Мишель рассеянно качнул головой.
     - Что за история у Яны с морем? – спросил вдруг Мишель. – Она мне не рассказывала, что боится воды.
     - Она и не боится, - удивилась Рина.
     - Нет?
     - Нет. Почему мне кажется, что это не слишком хорошо?
     Тьер не ответил. Он задумчиво барабанил пальцами по столу. Рядом с ним лежали открытый блокнот и карандаш. Страница блокнота была исчеркана размашистыми линиями, под которыми едва замечались корявые рисунки.
     Ник открыл навесной шкафчик и достал жестяную банку, заменявшую сахарницу. Яна предпочитала леденцовый сахар. В банке гремели, перекатываясь, сахарные слитки. Стоун оглянулся и вопросительно взглянул на Рину. Та пожала плечами. Ник слегка кивнул. Взгляд его упал на зачеркнутые рисунки. Агент отвернулся.
     - Что это? – резко спросил агент. Рина удивленно выгнула бровь и придвинула блокнот к себе. Нахмурилась, разглядывая неровные линии. Кое-где страница экран блокнота был поврежден – так сильно стило его оцарапало. Мишель наклонился, как будто тоже хотел присмотреться к рисункам. Месяц, перечеркнутый двумя зубчатыми линиями и звезда внизу. Рисунок был неумелый, месяц кривоват, зубчатые линии не параллельны, а звезда имела всего четыре луча, неравных по длине.
     - Ничего, - сказал, наконец, Мишель.
     - Это ты нарисовал или Яна? – поинтересовалась Рина. Тьер сосредоточился в попытке вспомнить, но, кажется, не преуспел.
     - Наверное, я, - предположил он. – А что?
     Рина бросила быстрый взгляд на мужа и, ни слова больше не говоря, взмахнула страницей. Рисунки смазались и растворились в пластике. Ник поставил перед Риной чашку с кофе и отошел к окну.
     - Яна такие рисовала, - сказал он и его небрежность казалась почти раздражением. – Как одержимая… даже на стенах.
     - Ей потом пришлось менять обои в гостиной, - сказала Рина, словно ставя точку в какой-то истории. На лице Ника застыло неприятное выражение. Почти презрительное. Мишель задумчиво отпил из своей чашки. Необходимость вопроса как будто стала приобретать материальные черты.
     - Почему ты решил, что Яна боится воды? – спросила Рина. Мишель моргнул. Мгновение он размышлял, стоит ли придавать значение тому, что уже очевидно стало для него важным.
     - Я не уверен, что все понял правильно. Но последнее время я вижу во сне море. И оно… вызывает чувство беспокойства, как будто с ним связано что-то плохое.
     Он взял пустой блокнот и тут же положил его обратно на стол. Стоуны снова переглянулись.
     - Я думала, это Яна видит твои сны, а не наоборот, - заметила Рина. – И разве это у вас не прекратилось?
     Вообще, ей пришло в голову, что Мишель может не знать, насколько они с Ником в курсе событий, приведших Яну на Большой Базар в прошлом году.
     - Прекратилось, - проговорил Тьер задумчиво. – А она не рассказывала о каком-нибудь происшествии? Может быть, еще когда она жила на Марсе?
     - Что-то связанное с морем на Марсе? – хмыкнул Ник. Мишель пожал плечами, вынужденный согласиться с сомнительностью довода, но почти тут же добавил: 
     - Возможно, это бассейн. Море может быть лишь образом, который создало подсознание, чтобы обозначить силу страха.
     - Ого, попахивает визитом к психотерапевту, - протянула Рина.
     - Это предположение Профессора, - сознался Мишель. Рина выгнула бровь. Раз Тьер обратился за советом к Профессору, значит, этот сон о море действительно его беспокоил.
     - Сколько вы знакомы? – спросил Мишель. – Со времени учебы в Академии?
     - Со второго курса. Но у Яны не было привычки рассказывать о своем прошлом во время вечеринок. Ты ее знаешь.
     Мишель вынужденно кивнул. Как и он сам, Яна предпочитала больше знать о других, чем рассказывать о себе.
     - С другой стороны, она ведь предложила эту безумную идею, с поиском базы пиратов в Океане, - заметил Ник. Мишель вопросительно взглянул на Рину. Та пояснила:
     - Мы только начинали службу на Кирине. Здесь промышляли контрабандисты… и Яна лишь вычислила самое вероятное место расположения базы, а предложил эту безумную идею Ник. Мы еще не были женаты.
     - Я не заметил, что ее особо пугала вода, - заметил он.
     - Я тоже…  с другой стороны, лично мне было не по себе. В той части истории, когда дошло до угроз затопить тоннели.
     - Но Яны там не было, - Ник пожал плечами. Рина скорчила рожицу, признавая его правоту. Стоуны снова посмотрели на Мишеля. Тот покрутил пальцем блокнот, передвигая его по столешнице.
     - Не видел, чтобы Яна рисовала такие знаки, - заметил он.
     - Странно, учитывая, что ее сильно напугало случившееся на Тауриме, - Рина взмахнула рукой и пояснила: - Обычно Яна начинает рисовать, когда происходит что-то серьезное. Может быть, ты на нее так влияешь. Я имею ввиду – у вас же есть эта ваша связь, может быть, это действует как прием у психолога.
     - То, что случилось тогда, - Мишель постучал пальцем по блокноту, - было как-то связано с водой?
     - Нет.
     - Если не считать канализации, - проворчал Ник. Рина вздохнула.
     - Тревис тогда объявился.
     Мишель вопросительно взглянул на Ника.
     - Твой брат?
     - Давняя история. Он едва не убил Яну.
     - Что?!
     - Яна не рассказывала, как он оказался в тюрьме? – удивилась Рина. На Большом Базаре Тревис каким-то образом умудрился ввязаться в события, казавшиеся звездопоклонников. Странно, что Яна не предупредила Мишеля.
     - Я знаю, что это было семейное дело. Тревис считал, что Ник убил его девушку еще во время учебы в Академии и хотел отомстить.
     - Вики была моей девушкой, - нехотя вмешался Ник. Мишель как будто даже не услышал. Он думал о чем-то своем.
     - Он пытался убить Яну?
     - Кого он только не пытался убить, - проговорила Рина. – Был как одержимый.
     - Ясно, - произнес Тьер и поднялся из-за стола.
     - Ясно? – в сомнении повторила за ним Рина.
     Мишель остановился на пороге кухни.
     - Яна ничего не говорила? В сообщении она просила меня не связываться с ней, обещала рассказать что-то, когда вернется с Альгесты.
     - Ей навязали в качестве подопечного Матео Троя. И его отец звонил ей перед отлетом. Яна посчитала, он в тебе как-то заинтересован.
     - Во мне? – удивился Тьер и, ничего больше не говоря, ушел.
     - Яна опять во что-то ввязалась, - мрачно заключил Ник, допивая кофе. – Вечно ей неймется.
     
1